главная>походы> ЗАПИСКИ О ТУВЕ. А. КАЛТЫШКИН

ПОХОДЫ

ЗАПИСКИ О ТУВЕ

Анатолий Калтышкин, 17 июля - 15 августа 1980 года

Дневник пеше-водного похода по маршруту: г. Кызыл – поселок Нарын – прииск Нарын – волок на р. Каргы – сплав по реке Каргы до ручья Ор – волок на р. Каа-Хем – сплав по реке Каа-Хем от 3-ей ступени Мельзейского каскада – “Щёки” – сплав по реке Улуг-Хем до пос. Сарыг-Сеп.

Состав группы: Шапир Игорь – руководитель, фото (слайды); Бойко Володя – завхоз, фотограф (чёрно-белые фото); Калтышкин Толя – рыбак, летописец (по собственному желанию); Лазаренко Жора – медбрат, кинооператор; Попадчук Валера – ремонтник, ответственный за транспорт; Точилина Надя – лоцман, метеоролог; Шапир Боря – казначей, хронометрист; Штернов Коля – ответственный за снаряжение, капитан катамарана.

На третий день нашего похода решил вести путевой дневник потому что за эти три дня произошло столько всего, что сохранить всё в памяти просто невозможно и уже совсем было бы жаль, что всё то прекрасное и удивительное с чем мы столкнулись в этой загадочной стране Туве, сотрётся в нашем сознании навсегда.

Кратко воспроизведу события предыдущих дней. Да и вообще все записи будут вестись, за неимением бумаги, времени, необходимых условий, кратко, лишь с незначительными лирическими отступлениями.

Закончились последние лихорадочные дела, улеглось предстартовое волнение, и вот мы на борту советского суперлайнера ТУ-154, который лихо, за считанные часы пересёк четыре часовых пояса и мягко опустил на небольшой аэродром посреди выжженной солнцем долины, опоясанной скалистыми горами, в столице Тувинской АССР, городе Кызыл. Здесь нас ждало не совсем радостное для нас известие, что цель нашего путешествия река Каа-Хем (Малый Енисей) закрыта для всякого рода туризма распоряжением Тувинского Совета Министров. Вообще в Туве со времени как она стала автономной, произошли сильные изменения в плане национальной политики.

Раньше туристы запросто могли попасть в любой район страны на любом виде транспорта. Сейчас большинство бассейнов рек закрыто для посещения, что мотивируется абстрактной пожароопасностью, заповедниками. А на самом деле всё это можно объяснить словами простого тувинца: “Земля моя, я на ней хозяин”. А так как Каа-Хем представляет для всех настоящих туристов-водников хрустальную соблазнительную мечту, то для достижения этой мечты приходиться идти на всякого рода ухищрения. Так: билет на самолёт до Кунгуртука (это самый простой путь заброски) не дают без разрешения лесхоза и Совмина, а этого разрешения добиться почти ещё никому не удалось. Нас постигла та же участь. Даже не смотря на то, что у нас была бумага от управления кинофикации города Москвы, что мы киносъёмочная группа, прибывшая для поиска натурных съёмок, а для страховки ещё одна бумага с гербовой печатью, что мы научная, прибывшая с целью исследования берегов и вод рек Каа-Хема от министерства охраны вод. Поэтому мы решили “зайти с тыла”, преодолев 110 км по горам, на чём придется.

От Кызыла до Нарына мы ехали на рейсовом автобусе по долине. Дорога отличная, но жара изматывающая (35 градусов в тени). Проехав 240 км за 5 часов, мы прибыли в Нарын, откуда официально начинался наш “волок”.

Нам повезло. Договорились с председателем колхоза (человек хороший – уважает туристов, особенно из Москвы) насчет машины, заплатив в кассу 20 рублей. И вот на ГАЗ-53, по дороге, которая по местному считалась хорошей, а на самом деле представляла еле заметную колею по камням пересохшей речки, а, где просто по реке, преодолели мы 70 км до прииска Нарын. Дальше дорогу преграждали отвалы породы, которые получаются при отмывке золотого песка. Это был настоящий золотой прииск. И, естественно “золотая лихорадка” захватила и нас. И вообразив себя настоящими старателями, схватив лотки, а кто просто миски (рабочие благо были на обеде) охваченные страстью резко разбогатеть, мы принялись промывать песок. Естественно нас ждало полное фиаско. Золото залегает, к сожалению, на глубине шести метров, но немного оно лежало на поверхности, но промывать его было нечем, так как речка пересохла.

В этот вечер в ожидании случайной машины (оказалось, ходят они довольно часто) мы разбили лагерь у избушки старателей. Единственная женщина на этом прииске гостеприимно пригласила нас поужинать. Отказывались мы почему-то недолго и как всё равно чувствовали. На столе нас ждало горячее мясо из свежей лосятины. Ели мы все его впервые и по достоинству оценили его вкус. А нежное оно было потому, что это была молодая самочка, которую добыли четыре дня назад.

Едва закончив пиршество, нам пришлось срочно снимать лагерь и грузиться на ГАЗ-66 к геологам, которые ехали выше в горы к своей партии. И тут мы по настоящему узнали, что такое езда по горным дорогам. Водитель был хотя и опытный, но молодой, и поэтому спокойно ездить он не умел, да и не хотел. Началось всё с того, что мы стали резко подниматься на очень крутую гору по крайне разбитой и заваленной валунами дороге. Такое зрелище не для слабо нервных. Поднявшись на перевал (2300 метров) в машине загорелось масло. Неисправность кое-как устранили, и начался бешеный спуск по такой же дороге. В кузове, хотя мы и сидели, вцепившись руками и зубами в рюкзаки, во все попадавшиеся ремни, нас кидало как дрова. Потом наступила ночь, и, в сплошной темноте то справа то слева только угадывались то пропасти, то отвесные скалы уходящие вверх. Благополучно доехали до перевалочной базы геологов, где и заночевали.

Утром пешком отправились по своему маршруту, по пути решив зайти в лагерь геологов, тем более их же ребята, возвращающиеся назад, предупредили, что там нам окажут достойный приём, учитывая, что они тоже москвичи. Вдали показались три палатки. Навстречу нам вышли два бородатых мужика. Радость на их лицах была огромной и неподдельной. Познакомились. И тут же начали готовить обед. Приволокли килограмм 20 лосятины, завалили всё в казан, и через два часа началось обжорство. Уничтожили и свой обед, и всё мясо. И ни с кем даже плохо не стало. Потом они нам рассказывали о камнях, драгоценных и полудрагоценных. Они и занимались их поиском. Показывали камни, которые они уже открыли. Подарили кусок опала. Договорились, что в Москве парень его распилит, отшлифует, и разделим на всех.

Их организация в Москве называется “Экспортсамоцветы”. У них отличные карты. Двухкилометровка и пятисотметровка. Они секретные. Но они любезно разрешили нам их скопировать. Вообще они ребята просто отличные. Все свои продовольственные запасы старались притащить нам на стол. Под мясо, естественно, пришлось распить пол-литра спирта. Утром геологи шли на маршрут искать жилы турмалина, флюорита, сподумена. У них на карте была обозначена гора, где эти камни должны быть. Мы попросились с ними, они разрешили, и на следующий день мы были вынуждены делать днёвку, тем более что геологи нам рассказывали об одном озере, не обозначенном на карте, но очень большом и красивом. Мы и туда решили слазить. А ещё в ручье Соль-Бердыр, где стоял лагерь, было много хариусов. Вообще днёвка обещала быть очень и очень интересной.

На следующее утро, все, взяв по геологическому молотку, чтобы всё было по настоящему, как у больших, отправились мы на маршрут. Речка, по которой мы поднимались к цели нашего маршрута, уже вскоре стала приносить сюрпризы. Попадались образцы турмалина, реже флюорита, ещё реже сподумена. Места исключительно красивые. Хрустально-чистый ручей, протекающий среди отвесных, не очень высоких и красивых скал. Небольшие наледи, с голубым неописуемой красоты льдом. Отснята куча фотографий, слайдов. Но вот и гора Надежда, где каждый из нас мог стать первооткрывателем месторождения драгоценных камней, и, возможно, очень крупного. И вот с такими высокими, несколько нескромными мыслями в голове, растянувшись цепью, мы начали штурм этой горы. Со всех сторон раздавался стук молотков. Но, к сожалению, нас постигла неудача, кроме серого мрамора ничего не было видно. Но мы и не особенно огорчались.

Радость открытия драгоценных камней нам заменили изумительные панорамы гор, открывающиеся по мере нашего продвижения к вершине. И вот мы на самой высокой точке (2800 метров). Дух захватывает от простора, красивых хребтов, синеющих вдали, со снежниками на вершине. При спуске с вершины воспользовались не осыпью, а скальным участком, чтобы повысить и закрепить свои навыки скалолазания. Современному туристу-воднику они становятся необходимы. На обратном пути набрали понемногу золотого корня. Этот корешок не уступает по свойствам женьшеню, а иногда и превосходит его. У геологов есть небольшая бумага о нём. Там перечисляются 40 болезней, от которых он вылечивает. Некоторые, которые вообще не излечиваются. А вообще это допинг, я бы сказал наркотик (стимулятор). Ещё геологи нам показали маралий корень. Тоже очень ценное растение. Все они занесены в Красную книгу. А чай мы теперь завариваем исключительно травами, как-то: Курильский чай, верблюжий хвост, мята, золотой корень, бадан. Об индийском и не вспоминаем. Только вот в Москве будет трудно без них, но постараемся всего понемногу привезти, и даже золотого корня. У нас есть рецепт его приготовления. Сушить в печи при температуре 50-60 градусов. Настаивать 50 граммов сушеного корня в 0,5 литре 40-градусного спирта. Принимать 2-3 раза в день за 30 минут перед едой.

В качестве зелени к столу у нас пока идёт дикий лук. Очень вкусная штука. Грибов, ягод пока нет. Вечером на ужин у нас был свой ужин плюс жаркое из свежей печени марала (его только что привёз охотник-тувинец). Съели по целой миске, и никак невозможно было наесться. Останавливали только ограниченные возможности желудка. Ещё был шашлык и к чаю варенье из ревеня. Вообще добродушие и истинное гостеприимство геологов нас настолько покорили, что мы совсем было собрались сделать ещё одну днёвку, но вовремя вспомнили, что впереди у нас ещё и Каа-Хем.

Вообще я ещё ни разу, или, по крайней мере, очень давно, не встречал такой честной, открытой доброты в людях. Это в наше время стало такой редкостью, что встреча с этим кажется настоящим открытием, и в сознании что-то переворачивается, откладывая глубокое и неизгладимое чувство и уверенность, что есть ещё в нашем отравленном цивилизацией и урбанизацией мире что-то истинное, человеческое, по настоящему доброе и честное. Ну ладно, что-то меня потянуло на философские размышления, но время на записи, к сожалению, крайне ограничено.

День шестой. Утром начался настоящий волок. Иронически водники называют его “украшением маршрута”, хотя доля истины в этих словах есть, потому что без пешей части с воды много не увидишь. Не получается настоящего общения с природой. Только полазав с рюкзаком в горах, оценишь их истинную красоту, а красоту Саян в особенности. Сразу же, буквально через 150 метров, нас ждало восхождение на перевал, с очень крутым уклоном. Рюкзак под 40 кг. Жара 35 градусов. Да, это нужно испытать.

Для меня это был первых волок. И поэтому мне было особенно интересно выдержу я или нет. Пот буквально заливает лицо. Сердце работает на форсаже, испытывая невиданную доселе нагрузку. Главное не сбить дыхание. Иначе всё. Через каждые 150 метров, которые мы проходим за 15 минут, отдых 10 минут. Замер пульса. Сначала у меня – 160 ударов в минуту. Через 3 минуты отдыха – 108. После второго перехода уже 140 ударов. После третьего – 120. То есть всё отлично. Сердце и дыхание испытание выдержали. Приятное ощущение того, что твой организм подчиняется тебе, а не ты ему.

Дорога идёт то вниз, то вверх. Воды нет. Но вот дорога сбежала к ручью, ледяная вода которого приятно освежила тело, и в течение нескольких минут восстановила силы и подняла настроение. Впереди нас ждала самая высокая точка перевала. Жара становиться нестерпимой. Крутизна увеличивается. Ползём на последнем издыхании. На перевале падаем трупами, проклиная всё на свете.

Но когда пришли в себя, нашим взорам открылась потрясающая панорама. Синеющие цепи гор, дальних хребтов, долина реки Каргы, тайга по склонам, альпийские луга – всё это впечатляет и поражает. Дальше движемся по долине реки Каргы. Встретили огромный ледник. В 35-градусную жару, сверкающий белизной с голубым оттенком лёд заставил нас забыть обо всём. Под ногами лёд иногда рассыпался на тысячи хрустальных игл. При пересыпании из ладони в ладонь слышался чистый хрустальный звон. При каждом глотке из лужицы растаявшего льда чувствовалось, что силы прибывают и прибывают. Дорога пошла лесом. Долгожданная прохлада в тени деревьев радовала. Идти стало веселее. Прошли 13 километров.

На седьмой день нам предстояло пройти ещё 20 км, потом ещё 30. Утром, взвалив уже страшно потяжелевшие рюкзаки на ещё болевшие плечи, потопали дальше. Пройдя минут двадцать, услышали звук приближающейся машины, настолько редкий в этих местах, что всем показалось это галлюцинацией. Но вот показался ЗиЛ-157, с огромными цистернами в кузове. Потом ещё три. Привязав рюкзаки на вершины этих цистерн, сами разместились по двое в кабине. Так как водителей было по двое, пришлось сидеть друг у друга на коленях. Тому, кто сидел сверху, предстояло постоянно биться то головой по крыше кабины, то о стекло. Проехав таким образом с километр, остановились у кошары.

Водители были ребята-тувинцы и видимо пастухи были их родственниками или знакомыми, а, скорее всего, просто здесь в горах такой обычай, что все водители - уважаемые люди и лучшие гости, короче они остановились, сказав, что поедут часа через два. Тут из отары был выбран лучший баран. Но режут они их каким то странным способом. У живого барана делается разрез на животе. Потом, засунув в живот по локоть руку, что-то перерывают. Кровь бьет из разреза фонтаном. Баран тут же затихает. Зрелище, конечно, нервы щекочет, но мы делаем всё-таки несколько фотографий.

В 12 часов отправляемся дальше по дороге, по сравнению с которой предыдущие километры кажутся просто проспектом. Машины военные, с тремя ведущими мостами, и то они еле-еле вползали на подъём, а одна даже несколько раз останавливалась среди подъёма, и её приходилось вытаскивать другими машинами. Во многих местах дорога становилась на самом деле крайне опасной. Машина накренялась достаточно сильно. В конце пути вдобавок ко всему пошёл дождь, и дорога стала скользкой. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но вот показался мост. Отсюда мы должны были начинать сплав по реке Каргы до впадения в Каа-Хем. Отдали шофёрам 1 литр спирта, который они тут же выпили, и отправились дальше на перевал.

Мы быстро поставили лагерь и приступили к сборке катамарана и байдарок. Убив на это сутки, к 17-00 следующего дня мы были готовы к сплаву. Река Каргы – “тройка”, но пока ещё воды было настолько мало, что даже катамаран с его низкой осадкой часто садился на камни, и его часто приходилось тащить на руках. О байдарках и говорить нечего. Прошли километров пять, встали на ночёвку. Через два километра должен впадать крупный приток, и должно быть немного веселей. Ну, посмотрим! А сейчас утром латаем первые дыры в байдах. Пытались ночью ловить на блесну хариуса, но почему-то он не захотел ловиться, видно ночью обычные методы ловли не годятся.

Итак, день 9-ый. Мы с Вальдемаром, Колей и Надеждой на катамаране. На байдарках хотят идти все, поэтому на катамаране идём по очереди. Правда, сегодня на катамаране идти лучше, как ни странно, у него проходимость лучше, хотя осадка ниже или, по крайней мере, такая же. Вообще там, где мы проходим, часто байды тащили на руках. Вообще ни в спортивном, ни в тактическом плане ничего интересного. Прошли порог “Премьера”, даже не заметив его. Далее порог “Нетривиальный”. Просматриваем слишком долго. А при прохождении ничего интересного не увидели.

Катамарану пришлось, правда, гораздо хуже. Его сначала навалило на один камень, ударило о другой. Поработать пришлось. За этим порогом сразу был обед, и во время обеда за этим порогом был пойман первый хариус. Небольшой, сантиметров тридцати длинной, граммов 300, потом ещё один побольше. Мы их засолили, вечером поймали ещё два. Через сутки они должны быть готовыми и очень будут хороши к спиртику. В этот же день мы с катамарана, а он идёт первый, видели марала (маралиху), переходящую реку. На середине реки она остановилась, удивлённо посмотрела на странное сооружение, плывущее по реке, с непонятными существами на нём, затем грациозно вышла на берег и неторопливо скрылась в кустах. Через несколько метров после этого места, которое оказалось звериной тропой с водопоем, Надежда увидела на берегу оленьи рога. У неё уже глаз намётанный, в Саянах она не первый раз и всегда привозила домой какие-нибудь экзотические вещи (рога, коренья, шишки, камни и т.д.). После этого началась “роговая” лихорадка. Все перестали обращать внимание на реку внимание и во все глаза смотрели на берег, пока кто-то не сделал дырку в байдарке. И в этот же день мы первый раз наелись ягод. Попались заросли голубики.

День 10-ый. Мы с Вовой идём на байдарке. Я вообще очень давно не сидел в байде на горной реке, и поэтому немного опасался, что у нас не сразу будет получаться. Но нет, сразу начались довольно интересные шиверы, с сильной струёй и множеством огромных валунов в русле. Прошли чисто. Линию движения приходилось выбирать сходу, затрачивая на это доли секунды, и надо не ошибиться, иначе “намотает” на камень. Этим шиверы меня всегда прельщали.

Далее впереди неожиданно показался какой-то порог, хотя по лоции все пороги мы давно уже прошли. Это был порог “Вариант”, который оказался самым сложным на реке. Во-первых, он протяжённый, со сложным заходом, мощной струёй, сливом и сложной линией движения. Катамаран там не проходил. Его обнесли. Потом мы с Вовой пошли. На заходе Вова засуетился и направил нос не по ту сторону камня. Такая ошибка могла бы закончиться для нас очень плачевно, но мощными гребками назад удалось вытащить нос, и весь порог прошли лихо, но аккуратно. Второй экипаж в конце порога сел на камни.

Ночёвку сделали в очень живописном, ну прямо райском уголке этой вообще красивой речки с некрасивым названием Каргы. На левом берегу ровные высокие ели стояли стройными рядами. Там же высокая и очень красивая скала, на самом верху поросшая лесом, и освещённая заходящим солнцем. Берег идеально ровный, покрытый мелкой галькой.

Но это место понравилось не только нам: утром на песке увидали множество следов. Мы определили только оленьи медвежьи. След от медведя очень чёткий и такой огромный, что мы его несколько раз сфотографировали. Рядом следы медвежонка. Вечером пробовали солёного хариуса, вернее несолёного. Наверное, положили мало соли. Но со спиртиком всё прошло очень хорошо.

День 11-ый. Мы идем на катамаране. После байдарки, это всё равно, что пересесть с “Волги” за рычаги трактора. Но ничего не поделаешь, всё должно быть по справедливости. На обед встали за довольно мощной шиверой, на которой одну байдарку вынесло на камни и немного поломало.

Свободные от ремонта и обеда занялись кто чем. Погода стояла великолепная. Температура около 30 градусов. На реке с температурой воды 14 градусов лучше не придумаешь. Я пошёл по звериной тропе, которая шла по ровной чистой песчаной дорожке шириной метра два. Песок очень горячий, идти одно удовольствие. Нашёл много костей, череп оленёнка. Рогов почему-то не нашлось. Зато загорать на таком песочке лучше, чем на Черноморском побережье.

Потом начали ловить рыбу. Хоть и говорят, что хариус неразборчивая рыба и хватает, на что попало, но здешние оказались настоящими гурманами. Ничего кроме слепней не признавали. Зато уже на них хватали мёртвой хваткой, и оказалось легче поймать хариуса, чем слепня. Для нас летающие слепни превратились в летающих хариусов. За пол часа наловили десять штук по 800 граммов каждый и ещё упустили штуки четыре. Уже вытащенные на берег, они почему-то срываются с крючка и начинают бешено прыгать, а на берегу как назло было немного воды, и поэтому приходилось вдвоём - втроём вступать с ним в схватку, и начиналась такая картина, такой цирк, что наблюдающие со стороны, буквально, покатывались со смеху. Одного, накрыв всем телом, я всё-таки успел схватить. Второй самый большой прыгал так, что фонтаны брызг поднимались метров на пять, и хвостом бил как крокодил. На него я успел только прыгнуть верхом, но он проскочил у меня между ног и улизнул в родную стихию. Поймать мы могли гораздо больше, но, к сожалению, время обеда закончилось, а то я как раз нашёл такое место, где их было видимо-невидимо. Последнего мне пришлось тащить оттуда руками за леску.

После обеда мы шли на новой байдарке. Новой, потому что она сделана к этому походу, и потому что она новой конструкции. Осенью мы собираемся делать такую же, и поэтому нам было интересно, как она поведёт себя на воде. Конечно, в валах и бочках нам не удалось её испытать. Но в шиверах она ведёт себя прекрасно. Крутится, как хочешь. Ходкость отличная. Килеватость нормальная, даже хотелось чуть-чуть побольше. Но, во-первых, килеватость у неё меняется поддувом баллонов, во-вторых, можно поставить повыше банки. К сожалению нашему и ещё большему сожалению и огорчению хозяина этой лодки Бориса, мы на ней сделали первую дыру, налетев в сливе на плохо заметный с воды зуб.

В этот вечер мы заканчивали маршрут по этой удивительной речке Каргы. Она надолго нам запомниться своей красотой, кротостью нрава, неповторимо живописными берегами, кристально чистой водой, богатой рыбой, и вообще девственно-чистой, нетронутой и незапуганной природой. Как всё-таки прекрасно, что есть ещё на нашей Земле такие уголки, где отдыхаешь буквально душой и телом, где сливаешься с природой, чувствуя себя её неотъемлемой частью, а не хозяином и покорителем, потому, что здесь в полной мере, как нигде и никогда, чувствуешь её величие, могущество и красоту!

Вечером, по случаю окончания второй части (всего четыре) маршрута (водной) в лагере был устроен праздничный ужин. Выпили спирту, настоянного на апельсиновых корочках (очень приятное надо отметить зелье!), был жареный хариус и орешки кедровых шишек, которые мы предварительно варили в кипятке.

День 12. Начало волока. Нам предстоит пройти 25 км, взяв перевал, и свалиться в долину Каа-Хема. Заново упакованы рюкзаки, которые полегчали на 5 кг. Плюс рога, которые несут четверо человек.

Путь наш должен пролегать по совершенно безлюдной местности, где, может быть, не ступала нога человека. У нас три комплекта карт, включая и ту, которую мы скопировали у геологов, но все они, как оказалось, лишь приблизительно отражали характер местности, с большими неточностями. Но скажу сразу, весь маршрут мы прошли, почти не сбиваясь с данного направления, и вышли в точно намеченную цель, идя чаще по азимуту. Дорог, естественно никаких. Шли только звериными тропами, которые страшно петляют, и чтобы выбрать нужную, нам приходилось извлекать максимум их тех знаний по ориентированию, которые мы приобрели в школе и в других походах. С самого начала мы долго не могли найти нужный нам увал, который разделяет долину реки Ор и ручья Орского, по которому пролегал наш путь к перевалу. Залезли в какое то болото, хорошо хоть ещё немного подсохшее, но сильно заросшее травой и с такими огромными кочками, что постоянно проваливаешься и летишь с рюкзаком чёрт знаешь куда. Из под ног постоянно взлетают глухари, пугая хлопаньем своих огромных крыльев.

Начали взбираться на склон увала. Пошёл дождь. Идти стало скользко, противно. А тут ещё новое препятствие, вставшее на нашем пути, но от которого настроение резко поднялось. Это – большая клубничная поляна. Сбросив рюкзаки, а кое-кто, забыв это сделать, ползали мы по этому склону и буквально пожирали двумя руками, горстями вкусные, сочные, зрелые ягоды. Этой поляны, к сожалению, не хватило, чтобы удовлетворить восемь ртов. Организм, подорванный облегчённой раскладкой, требовал себе восполнить затраты любым подножным кормом. А тут дармовая клубника! С сожалением, оглядев всю измятую поляну, двинулись дальше.

Дождь пошёл пуще прежнего. Склон резко стал более крутым. Идём по пояс в траве, естественно мокрые по уши. Настроение мрачное. Уже ближе к гребню ещё одна поляна с клубникой, вдвое больше прежней. Объели и её, к концу срывая ягоды одной рукой, но, ещё смутно веря в то, что клубникой всё-таки когда-нибудь можно наесться. Но вот примерно через два километра вышли на огромный луг, сплошь усыпанный клубникой. Ну и отвели мы здесь душу. Ели пока челюсти не начало сводить судорогой от слишком интенсивной работы, пока не стало лень сгибаться. И вот уже ходишь по этой клубнике и лишь иногда, увидя наиболее крупную и красную, заставишь себя согнуться, да и то лишь просто по инерции. И что самое удивительное от такого обжорства никто не заболел животом, кроме руководителя.

Дальше уже без задержек, траверсируя по очень крутому склону по узкой звериной тропе, прошли ещё километров пять, и, встретив безымянный ручеек, решили встать на ночёвку, хотя место к этому менее всего располагало. Какой-то дремучий, перепутанный, заваленный упавшими деревьями лес, который к тому же имел название соответствующее “Ведьмин лес”. Но здесь была вода, и это было главное, потому что дальше ближе к перевалу её могло не быть вообще. Поставили палатки прямо на склоне, на кочках и корягах. Температура – плюс 6 градусов. Дождь. Тоскливо. Кое-как поужинав, забрались в палатки, в спальники.

День 13–ый. Утром та же безотрадная картина: холод, дождь. Решили в этот день преодолеть этот чёртов перевал. Километров через пять лес стал редеть, хотя вообще-то по нашим расчётам уже должна быть граница леса, где был запланирован обед. Обед сделали, встретив какую-то лужу с болотной водой. Температура по-прежнему – плюс 5-6 градусов, да ещё вдобавок сильный ветер. Идем, как и раньше просто в кедах: хотя носки и шерстяные, но почва сильно подболочена, и ноги просто не успевают согреваться. Оттаивают только на костре.

Дошли до границы, уже сбившись с маршрута километра на два. С трудом сориентировались по каким-то странным вершинам и останцам, выходящим к месту, откуда открываются виды на желанный перевал. Время уже поджимает. Боимся не успеть до вечера дойти до границы леса, по ту сторону перевала, заночевать чёрт знает где без дров и воды. Решили поднажать и идти до упада, хотя рюкзаки надоели, хоть бросай, не говоря уже о злополучных рогах. Но пошли. Через полтора часа достигли перевала. Не смотря на пасмурную погоду, прекрасные картины гор открылись нам. И самое главное – заветная долина Каа-Хема лежала у наших ног.

Настроение резко меняется, хочется петь или, по крайней мере, орать просто так. В ногах и теле неизвестно откуда появляется сила и лёгкость. Немного побалдев на перевале заспешили вниз, ставить лагерь. Но видно Каа-Хем не просто к себе допускает, он ставит перед нами ещё одно препятствие. Единственное место, более-менее пологое, где можно поставить лагерь – представляет собой болото, заросшее карликовой берёзкой. Пометались по этим болотам с полчаса, нашли “пятачок” сухого места, под двумя старыми кедрами.

Температура понизилась до трёх градусов. Ветер усилился. Тучи с перевала проносятся прямо над головой. Ноги, пробывшие в ледяной воде три часа, вообще перестали чувствовать. Зубы стучат со страшной силой. И только несколько глотков неразведённого спирта, заставляют прийти в себя, и блаженное тепло растеклось по всему телу. Ночь обещает быть очень суровой. Мы с Вовой принимаем мужественное решение - продолжать спать в спальнике в одних плавках, хотя даже и неделю назад все залезли в свои мешки, предварительно натянув на себя свитер, шерстяные носки, штаны. Сегодня всё это количество удвоилось, плюс на голове шерстяная шапочка. В какие-то доли секунды, раздевшись, мы юркнули в заманчиво-тёплое гнездо спальника, мысленно ещё раз проверив, где лежат свитера на случай, если холод проберётся и туда.

Возникает вопрос: зачем мы всё это делаем? Во-первых, потому что, как известно, раздевшись спать намного приятней и комфортабельней. Во-вторых, проводятся испытания: испытываем мы, а заодно закаливаем как себя, так проходит испытание новый спальник: можно ли облегчённый, самодельный, правда, немного утеплённый и весивший на 400 г. больше, чем обычные самодельные, спальник использовать как в пеших, так и в межсезонных и зимних походах. Так вот пока, хотя нам верят с трудом, спать в нём очень тепло в любую погоду, включая и сегодняшнюю ночь, когда температура опускалась ниже нуля, и вода утром в каннах была со льдом.

День 14-ый. Утром, собрав за рекордно короткий срок лагерь, мы быстренько покатились вниз, потому что, как известно с каждой сотней метров температура поднимается на один градус. За первый час мы потеряли один километр высоты. Заметно потеплело. Воодушевлённые этим, заметно повеселевшие мы скачем вниз. Теплеет. Даже не смотря на то, что тропа резко ухудшается (появились огромные глыбы камня, упавшие деревья в огромном количестве) темпа движения мы не снижаем. Уже становиться жарко. Давно сняты анораки. Снимаются свитера. Остаёмся в одних рубашках.

Стали попадаться огромные плантации голубики, гонобобеля (жимолости). Срываем прямо горстями на ходу и засовываем в рот. На привалах, естественно, ей успешно подкрепляемся. Часто по деревьям и под ногами пробегают бурундуки, но почему-то близко мне их увидеть не удаётся.

Видели приметы лагеря, где стояла группа ребят из Москвы, которая идёт четырьмя днями впереди нас. Догнать нам их, к сожалению, не удастся. У них ЛАС и байдарка, к тому же они спешат. Идём по долине ручья Каа-Хемского, которая стала совсем пологой. Оглянувшись назад, видим перевал, с которого только что спустились, который стоит такой высокой стеной, что просто не верится, что каких-то два-три часа назад мы были там. Пошёл кедрач. И, “естественно”, было бы глупо упустить возможность полакомиться кедровыми орешками, тем более что шишки уже почти созрели. Растут они высоко, у самой верхушки, но достать их оказалось довольно просто. Подходишь к кедру, бьёшь по нему, что есть силы ногой, и две-три шишки летят тебе прямо на голову.

Тропа куда-то пропала. Идём прямо по руслу ручья, ставшего уже довольно полноводным. Камни скользкие. Кеды по ним скользят. Но идём очень быстро, одержимые желанием побыстрее увидеть Каа-Хем, тем более что уже ясно видна скала, под которой он протекает. Сначала решили, что обед смещаем и идём, пока не дойдём. Но, посчитав по карте потщательнее, выяснили, что до него ещё четыре километра. Сделали обед.

Валера пошёл вперёд на разведку. Не было его два часа. Мы уже думали, что его повязали КСС-ники, которые, зная, что на Каа-Хем попасть можно только у впадающих в него рек, ждут у устья Каргы и отлавливают всех осмелившихся сюда сунуться. Но вот появился Валера живой и здоровый, и мы двинулись в последний переход. Шли довольно долго, наконец, поднявшись на крупную гору, услышали грозный неумолкающий шум реки, непохожий на шум Каргы, ни на шум всех ручьёв и речек, с которыми мы встречались.

Вскоре сквозь деревья заблестела искрившаяся на солнце вода. Шум усиливается, и вот перед нами открывается во всей своей красе долгожданный Каа-Хем. Вышли мы как раз к порогу, третьей ступени Мельзейского каскада, и поэтому сразу были поражены мощью и стремительностью полноводной и широкой, как нам сначала показалось реки. Но оказалось, что уровень воды по сравнению с другими годами ниже среднего, даже малый. И трудно представить, что здесь может твориться не то что в большую, но и в среднюю воду.

День 15-ый. Приходим в себя после волока. Потихоньку собираем катамаран и байдарки. После обеда пошли “шишковать”. Кедра в этом месте навалом, и за час мы насбивали самым примитивным способом – ударом ноги килограммов по 5 отборных шишек. И на ужин наварили два канна. После варки шишки становятся мягкими, чешуя отваливается сама, и остаются одни орешки. Щёлкали мы их часов до двенадцати ночи.

На утро решили начать сплав. Сплавляться теперь будем параллельно ещё с одной группой из Москвы догнавшей нас. Пятеро ребят, плотовиков, сплавляющиеся из Кунгуртука. Зарулили к нам, мы их напоили чаем. Оказалось, они здесь были в прошлом году, и сейчас просто поражены малым уровнем воды. И ещё, нас должен догнать турист-одиночка, сплавляющийся на одноместной надувной резиновой лодке. Очень интересно было бы на него взглянуть, не так уж много таких осталось. Думаем, что встретимся.

День 16-ый. Осматриваем 3 ступень каскада (всего 28 ступеней), Так как это первое препятствие, с которого начинаем сплав, осмотр занял довольно много времени. Прошли за несколько минут без всяких осложнений. Ведём съёмку фильма и фотографируем тремя аппаратами. До 13 ступени идём без просмотра. В тринадцатой катамаран прошёл через центральный слив высотой примерно метр. Тряхнуло основательно. Байдарки прошли под берегом по струе сваливающейся с большого валуна. Первый экипаж проскочил на борту с креном, опасным для киля. До 19-ой ступени идём без просмотра, еле успевая отмечать их на карте. 19-ая оказалась первым серьёзным порогом на реке.

Река сузилась, продолжительный набор прямых и косых валов метровой высоты и в конце слив с огромной бочкой. Катамаран идёт первым. Это препятствие естественно для него. Встали на страховку. При выборе места для страховки береговым спасконцом, Валера Попадчук упал с огромного валуна в воду как раз в середине порога. Ничего, прошёл все валы на спасжилете, в сливе немного прошёлся одним местом по камню, и сам вылез на берег. Но на этом его приключения не кончились. Разложил свои вещички на просушку. Достал сигаретку только хотел её прикурить, как поскользнулся, и с 2-х метровой высоты опять полетел в воду, уже без спасжилета. Затем минут через десять уже спасжилет без него (ветром сдуло) спикировал в реку.

Первый экипаж проходит нормально. Валера ещё сохнет. Поэтому на второй байде пошли мы с Вовой. Шли по центру. Валы порядка полутора метров. В выходной “бочке”, куда мы вышли практически на нулевой скорости, байдарку остановило, немного пошвыряло, но мы налегли на вёсла и выскочили. Дальше нас ждала 22-ая ступень, самое сложное препятствие Мельзейского каскада. В среднюю и большую воду там терпели крушение даже плоты. На правом берегу висит капсула с тетрадкой, где туристы расписываются в том, чтобы назвать порог именем В. Чибисова из Пензы, погибшего при аварии плота. Порог действительно впечатляет. Очень сложный заход. С берега вообще не видно где идти. Дальше богатый набор прямых и косых валов с пенными верхушками полутораметровой высоты, затем мощный слив на огромный валун-скалу посреди реки, вернее даже прижим к ней, и справа от неё, там, где надо идти торчит зуб. Валы здесь около двух метров.

Мы с Вовой идём на байдарке. Катамаран прошел без особых осложнений. Мы снимаем кино и фотографируем. Идут Шапиры. Тоже всё благополучно. Наша очередь. Как всегда испытываем предстартовое волнение. С заходом вроде всё обошлось, хотя свалились мы не в лучшем месте. Далее надо было пересекать струю и уходить вправо, но Вова почему-то забыл об этом, и мы носом вылетели на камень. Как потом рассказывал Вова, он уже приготовился к килю. Но корму всё-таки удалось сбросить в струю, развернулись и пошли дальше. Валы швыряли байду как щепку. Только успеваешь делать открены. Прошли! Ночевали в устье реки Мельзей (ниже на 2,5 км).

День 17-ый. Вынужденная полуднёвка. Руководитель забыл на предыдущей стоянке (место обеда у 19 ступени) непромокаемый нагрудный мешочек с паспортом, маршруткой, деньгами. Утром Игорь с Колей побежали назад (10 км.). Погода смурная, рыба не ловится. В основном налегли на ягоды. Чёрная смородина в этих местах совершенно не такая как в Подмосковье. Во-первых, крупнее в два раза и сладкая. А главное – много. Отплыли часа в четыре, решив дойти до устья Каргы. Там должна быть избушка охотника Иллариона Пермякова.

Дошли довольно быстро, потому что скорость реки стала довольно ощутимой. Уже перед самой Каргы мы с Вовой делаем совершенно неожиданно в байдарке огромную дыру (порядка 20 см.). До темноты едва успели заделать. Изба стояла на месте, а вот бани уже наполовину не было. Какие-то нерадивые туристы устроили в ней пожар. Сейчас силами проходящих групп она постепенно восстанавливается. Мы, к сожалению, свою лепту в это дело не внесли из-за нехватки времени, да и отсутствия необходимого опыта.

При первом осмотре избы создаётся впечатление, что хозяин всего несколько часов назад покинул своё жилище. Стояла русская печь с дровами. На полке лежал выпеченный хлеб, правда, чёрствый. Висела лампа, заправленная керосином, рыболовные снасти, на стенах висели различные шкуры. Видимо они играли роль одеяла, тут же висел спальник из какого-то меха типа овчины, но с очень толстой кожей сверху. Весил он килограммов двадцать. Наши капроновые воздушные спальники рядом с ним выглядели просто несерьёзно.

В углу на столе стояла большая коробка, доверху заполненная медикаментами. Все группы оставляли что-нибудь из своих аптечек для групп, которые потерпели крушение или просто утопили свои медикаменты. Также по старой доброй традиции вёлся обмен продуктами. Допустим, кто-то подмочил крупы, остался с одной тушёнкой. Он оставляет несколько банок, взамен берёт какие-то крупы, которые лежали тут же на полке. Некоторые оставляют какие-нибудь деликатесы (шоколад, печенье, и т. п.) хозяину.

Но самыми ценными в этой избушке оказались записи в журнале всех проходящих групп начиная с 1974 года. Можно узнать с какой водой группа встретилась на реке, на каких судах сплавляется, о разных происшествиях и приключениях, о том, сколько грибов и ягод, в конце привет и лучшие пожелания всем проходящим группам и особую благодарность хозяину. Из этой летописи можно увидеть эволюцию освоения реки. Сначала она считалась проходимой только для деревянных плотов, потом пошли надувные плоты, ЛАСы, ПСНы, катамараны, затем осмелились и байдарки.

В этом году её пройдут и на каяках. Это сделают лихие ребята из “Вольного Ветра”. С ними из Кызыла ещё раз пошла наша Надежда Точилина. Переночевали мы избушке на шкурах. Плотовики, которые подошли чуть попозже нас накосили тут же травы и, постелив её на полу, спали как на ковре. Утром, перед отплытием мы сфотографировались около этой сказочной избушки, так гостеприимно нас приютившей и, с которой было очень жаль расставаться, и, оставив традиционную запись, начали

18-ый день нашего похода. Ничего интересного в этот день не было. Порогов нет, погода плохая, дождя нет, но и солнце редко показывается. Наша цель была достигнуть “Щёк”, самого интересного и знаменитого каскада на этой реке и встать на днёвку. К вечеру, пройдя входные Артайские шиверы, мы встали прямо перед первой ступенью “Щёк”. Через полчаса нас догнали плотовики и встали рядом. Закат обещал хорошую солнечную погоду, да и небо прояснилось, раскинув над нами ковёр из каких-то особенно крупных и чистых звёзд.

19-ый день. Решили устроить баню. Настоящую, с паром. У самих нас навряд ли что-нибудь путное вышло, но у плотовиков тоже была в этот день днёвка, а каждую днёвку (примерно раз в четыре дня) они устраивали баню. Мы с радостью присоединились к ним, потому что у них всегда есть чему поучиться, в смысле устраивания себе всяческих благ на природе и умелому использованию её даров. Они делали печь на берегу из камней (это самое ответственное дело). Мы занимались менее творческим трудом – заготовкой дров. Затем часов пять они топили печь, раскаливая камни. Одновременно делали каркас.

Закончив с дровами, пошли на рыбалку. Поймали несколько рыбин, потом клёв прекратился, потому что в верховьях начала работать золотомоечная машина, и ручей с мутной водой, который впадал в неё, замутил всю реку. После обеда наша очередь париться. Накинули на каркас целый слой хвойных веток, сверху тенты от палаток, на них спальники, тщательно заделав все дыры. Зашла первая партия (4 человека). Внутри вполне уютно и просторно. На полу мягкие ветки, сделаны сидения. Поддали пару. Камни настолько закалены, что плещем всего по столовой ложке. Пар отменный. Сухой. С густым терпким запахом хвои. Даже лучшие московские бани с их хвалёным паром не идут ни в какое сравнение. Похлестав минуты три друг друга вениками (больше не выдерживаешь), выползаем наружу и с вытаращенными глазами, ничего не видя вокруг, бежим к реке и плюхаемся в её спасительную прохладу (температура 12 градусов), и, немного придя в себя, вылезаешь на камень, и, раскинув руки, лежишь, балдеешь, чувствуя в голове какое-то сладостное, лёгкое головокружение. Тело испытывает необычайную лёгкость, и, буквально чувствуешь, как дышит каждая пора тела. Вылезает следующая партия, и теперь уже мы хохочем над ними, видя красные физиономии с ненормальными шальными глазами, как они, спотыкаясь о камни, поспешно бегут к воде. Опять залезаем в жаркое нутро. Пару уже поддаём покрепче, да и сидим подольше.

Так продолжалось очень долго. Раз шесть мы уже выбегали, и, просто не было никаких сил прекратить эту необычную банную процедуру. В конце, намылив берёзовые веники, вымылись. После чего кожа ещё долго сохраняла запах берёзы и хвои. После бани, для полного ощущения блаженства, надо было принять определённую дозу, и поэтому случаю был сварен компот из смородины и гонобобеля. Вылили туда пол-литра спирта. Но, вопреки ожиданиям ничего хорошего из этого эксперимента не получилось. Вкус третьесортного вермута за 1руб. 17 коп. Тем не менее, всё было выпито, но всё-таки это было не то, и, пришлось всё это усугубить 50 граммами чистого спирта на каждого.

Стало совсем хорошо. К этому времени была выпечена двойная доза оладьев, заварили побольше чая и пригласили в гости плотовиков. Сидели до полуночи, всё больше слушая истории и приключения “бывалых”, которые чаще всего имели анекдотический оттенок, но можно было извлечь из этих рассказов и много поучительного.

20-ый день. Решили пройти четыре ступени и встать на полуднёвку у ручья Бодрюс, по случаю наличия здесь красивых мест, множества рыбы и решения сделать радиальный выход на Кызыл-Хем, самую красивую реку в этих местах. Ступени оказались простыми, прошли их за полтора часа без просмотра, и после обеда отправились в горы. Как всегда сначала навалились на ягоды (смородина, крыжовник), и, наевшись до икоты, уже спокойнее пошли дальше.

Дорога очень крутая, почти всё время по лавовой осыпи, многие камни которой оказались “живыми”. Здесь Надежда нашла очередные рога. Но эти были абсолютно целые, двойные с черепом и шерстью. Эти рога, остатки шерсти по всему склону осыпи, множество переломанных костей были доказательствами драмы, вернее трагедии, разыгравшейся здесь зимой или весной. Этого оленя загнали волки на край обрыва, и ему пришлось прыгнуть вниз с высоты метров тридцати. С этим богатым трофеем вернулись поздно вечером в лагерь.

День 21-ый. Решили за этот день пройти все “Шёки”.

• начало страницы •

главная • история • статьи • документы • походы • лирика • песни • ccылки