 |
|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
ДНЕВНИК КАРА-ХОЛЬ – АЛАШ – ОНА – АБАКАНДрожжина Ольга, июль-август 1988Взгляд на поход с левого баллона замыкающего катамаранаЧто в этой жизни походной нас привлекает? Зачем мы меняем уют на дожди? Зачем синяки на камнях набиваем И делим по штучке на всех сухари? Лезем на гору, хоть рядом дороги, Веслами машем, обносим мосты, Скучаем на плесах, рвемся в пороги, Спим на земле, как бездомные псы? Не для того ль, чтоб вернувшись к природе, Заслушаться шумом таежной реки, На перевале, забыв про усталость, Колени склонить и понюхать жарки. Оставив на время условности будней, Вновь ощутив себя частью Земли, Сродниться с водой и, пусть будет, что будет, Пройти от истока до устья реки. Наполнив усталостью чувства и тело, Воспринимать, как изысканный дар, Тепло от костра, сон короткий в палатке, Вкус каши обычной с дымком пополам. И, заскучав о комфорте привычном, Вернуться в свой город к делам и друзьям, Став чуть добрее, мудрее и чище, И вспоминать вновь и вновь, как мы там… 22-25 июляМосква – Абакан. «Хакасия». Скорый. Похоже на то, что вся Москва тронулась в дорогу и именно с Казанского вокзала. Яблоку упасть некуда, а наши рюкзаки все прибывают. Первыми были Илюшка с женой и аккуратным рюкзачком килограммов на 50, затем явилась я, с хорошим весом и двумя провожатыми. Андрюха тоже не рискнул доставить свой груз в одиночку. Потом посыпались семейные: Микрюхи, Алхимовы, Бочаровы. Изящные рюкзаки жен выглядели трогательными на фоне мужских упаковок. Игорь и Людмила привезли Колю. Вот это сюрприз! Значит нас все-таки 12. Поход обещает быть гододнее, чем планировалось. Последним прибыл провожатый Леша, и Коля сразу озадачил его важным поручением к МКК. Единым мощным броском отъезжающих и провожающих забрасываем весь скарб в последний вагон. Болтанка. Отсыпаемся за последнюю бессонную неделю. Тревожные, сладкие, розовые и прочие сновидения витают в наших купе. И снится страшный сон завхозу, Ей снится, будто бы она Считает манку по крупинкам, А манки – целая гора. Сереге снится таганок, Не отслуживший нужный срок, Елене видится Тайфун, Скулящий жалобно в углу. Фотограф за стеной вздыхает: Сюжет для слайда убегает. Андрюхе снится сладкий сон: Торт «Прагу» уплетает он. А Витя, спавший до обеда, Нам сны свои не смог поведать. И хотя дежурным спалось слаще всех, первый завтрак все-таки состоялся. Разворачиваются традиционные ремработы. Все, кроме ремонтника охвачены любимым делом. Илья, в отличии от того сапожника, который вечно без сапог, умудрился все сделать дома и теперь благополучно отсыпается. Чем дальше на Восток, тем меньше остается бензина, клея, капроновых ниток, а сделано далеко не все. Народ гододными глазами смотрит на ремнабор и готов до начала сплава его сильно облегчить. Но Илья держит ухо востро и пресекает все незаконные поползновения. А ведь он рассчитывал разжиться в поезде бензинчиком. Где там! Волки! Находятся смелые люди, не боящиеся прочитать лоцию, причем вслух. Впечатление сильное. Общий вывод: нас ожидают препятствия трех типов – «мощные», «очень мощные» и «лучше не соваться». А «солнце жарит, чтоб оно пропало». В такую погоду купание под струей шланга – изысканное удовольствие.
На одной из больших стоянок – взвешивание рюкзаков на сконструированных из подручных средств весах. Пересчет веса на «душу населения». Факт сильно отличается от плана, но деваться некуда: лишних вещей, по мнению их владельцев, ни у кого нет. Приятный для некоторых момент догрузки Колиного рюкзака. Не успели мы завершить спор о священном писании, понять, нужны ли нам министерства и разобраться, наконец, почему у нас слишком тяжелые рюкзаки, как оказались в Хакассии. 26 июля, вторник.Хакассия встречает нас мелким ехидным дождем. Достаем теплые капроновые и перкалевые анараки. Суровая действительность разрушает наши логичные планы. Автобус с ж/д вокзала идет не туда, куда нам хотелось бы, самолеты не летают, машин нет, а поезд до Абазы будет не скоро и ползет слишком. В итоге мы – последняя группа, оставшаяся на вокзале в ожидании электрички. В 2-х шагах от вокзала – краеведческий музей, маленький островок прошлого. Невозмутимые мудрые лики древних хакасских богов 5-ое тысячелетие существуют под этим небом. Вглядываясь в них, забываешь свои проблемы и проблемки. Руки, их создавшие, сохранили и пронесли через толщу времени искру жизни, подарили нам бешеный бег оленей, азарт лыжной охоты, восхитительную завершенность лосиных силуэтов. Они оставили нам это чудо. Что останется после нас? Вернувшись из прошлого, узнаем, что операция с авиабилетами завершилась удовлетворительно, что до электрички еще три часа, что у Коли новые кеды, а в привокзальной парикмахерской стригут всех одинаково. В электричке неожиданно появившиеся ревизоры выяснили, что 2 из 12 билетов утеряны. Они нам верят, но… служба… В Абазу добрались уже затемно. Едва приземлились на местном вокзальчике, тревога: «Уходит последний автобус». Впихнулись вслед за коллегами-конкурентами. Отклонив тривиальный вариант высадки под мостом, едем прямо на автобазу. В темноте шлепаем по лужам между спящими Камазами. Сеет дождем. Приткнулись на свежевыкрашенном крылечке какого-то барака. Мерзко, холодно, мокро, хочется спать и есть. А Илья уже подсуетился: местная столовая, которая в настоящий момент ремонтируется, гостеприимно распахивает перед нами двери и даже густой запах краски не омрачает радости обретенной крыши. Ужин, приготовленный на настоящей плите и поданный на настоящем столе, необыкновенно вкусен. Илья и Сережа остаются дежурить, остальные спать. Откуда-то из-за кухни раздаются звуки бодрой музыки. Это строители столовой начали репетицию своего оркестра(!?). Очень вовремя. Ночь прошла беспокойно под звуки музыки, звон разбивающихся от ветра незакрытых окон, в мыслях о предстоящем пути через перевалы в обетованную Туву. По рассказам бодрствующих очевидцев, Андрюха долго воевал в Витей за львиную долю спальника, Наташка с Маринкой долго не могли устроиться с комфортом: сначала укладывались поверх спальника, потом под ним, потом залезли внутрь и только после того, как заботливый Илья подложил им под головы ботинки, обрели покой. Кроме наблюдения за спящими, Илья и Сережа сделали массу полезных дел: заручились «мандатом» у начальника колонны, заклеили вентиляционные отверстия в Маринкиных кедах, сварили геркулес на завтрак. 27 июля, среда.Абаза – Ак-Довурак – Кара-Холь Часть группы, забрав все вещи, отчалила. Оставшиеся, после весьма невежливого изгнания из теплой столовой, бродят в ожидании подходящего транспорта по автобазе. Пасмурно, моросит нескончаемый дождь, угрюмо нависает гора-глыба, зловеще парят над горой орлы. Вместе с нами слоняется без дела теленок с двусмысленной кличкой Гуляш и пара тощих голодных собак. Появляются четверо невеселых коллег - пешеходников под зонтом. Идут из Тувы, на Кара-Холе, куда мы вскоре должны добраться, их обокрали. Эта встреча не поднимает нашего настроения. Часам к 11-ти, когда нам было уже все равно, прибыл зафрахтованный ночью Камаз-бензовоз. Других машин нет. Камаз – понятие растяжимое. Мы растянули его на 7 посадочных мест (из них 3 полулежачих), не считая водителя. Водитель так увлечен своими рассказами, что почти не держится за руль, а за спиной у нас 12 тонн бензина. Сначала это сильно шокирует, но за 5 часов пути привыкаешь и к этому. Слева от дороги несется нам навстречу Большой Он – мечта каячистов. Несколько раз дорога пересекает Ону. На этом среднем ее участке нам предстоит немало помахать веслами и считать мосты. Забираемся все выше. Перевалив через Западно-Саянский перевал (2206 м), начинаем спуск в Туву. «Чечектел-ле, терэн Тывам!», - как говорят местные жители. Как будто сменили декорации в театре. Вместо лесистых хакасских склонов с березами и кедрами – горы-холмы без единого деревца, заботливо укрытые мхами и лишайниками. Бархатные, замшелые холмики, как игрушки, разбросанные уставшим за день ребенком, заполняют все обозримое пространство. Казалось бы просто камни, а взгляд не оторвать от этих чистых гордых силуэтов, от этих успокаивающих зеленовато-коричневых тонов. За несколько км до Ак-Довурака пересекаем долину, где, по словам водителя, Батый собирал силы для набега на Хакассию в 1207 г., и высаживаемся рядом с кучей родных рюкзаков и знакомых лиц. Наш авангард умудрился в открытой степи на ветру развести костер, и мы получаем горячий чай. На следующий день, дорога по которой мы ехали, будет закрыта из-за паводка. Мы успеем проскочить буквально на гребне волны. Но об этом мы узнаем только через неделю. А сейчас мы рвемся на Кара-Холь. Но похоже, кроме нас туда никому не надо. Отчаявшись найти попутку, разбиваем лагерь рядом с дорогой. Но едва успели разложить кашу по мискам, транспорт находит нас сам. На бензоколонке появляются 2 грузовика из совхоза Кара-Уголь и предлагают свои услуги. Сворачиваем лагерь и доедаем ужин, грузимся в кузов за 20 мин. Здесь комфорта гораздо меньше, чем в кабине Камаза, даже если в кабине сидеть в позе маленьких лебедей или на коленях соседа. Здесь мокро от дождя и ветренно. Надели теплые каски и накрылись нашим роскошным новым тентом. Подпрыгиваем на ухабах с веселым криком «О-хо-хонюшки», на особо крутых местах высаживаемся и идем пешком, а особо засидевшиеся умудряются бежать рядом с газиком. Смеркается. Бархатные горы превращаются в гигантских слонов и бегемотов, пересекаем Алаш, а дороге не видно конца. Новый день мы встретили в кузове машины. Первый ночлег в палатках на ближних подступах к поселку Кара-Холь. 28 июля, четверг.Гонцы, посланные в поселок, ближе к полудню пригоняют обещанный с вечера транспорт. Бригадир-тувинец дружелюбно рассказывает о хитрых россомахах, медведях и прочих интересных вещах, но не получив вперед своей доли спирта, оскорбляется, и его машина в облаке пыли быстро удаляется в поселок. Как бы нам не пришлось здесь начинать сплав. Но машина за нами все-таки приходит. Еще два часа тряски в кузове и мы на берегу реки Кара- Холь. Мы здесь не первые. Три группы уже заняли все подходящие места для стоянки и почти уже собрали суда. Надо переправиться на другой берег. Может быть вброд? Вода высокая. Сережа и Илья в полном снаряжении пытаются перебродить стенкой, но течение сбивает, едва они отходят от берега на несколько метров. Вытащили спасконцом. Одна из групп любезно соглашается одолжить свой катамаран для перевозки. Отобедав на этом берегу с курильским чаем и кислым крыжовником, забрасываемся на другой берег. Илья и Андрей тут же начинают заготавливать лес для катов. Остальные откладывают это приятное дело назавтра. Погода избавляет дежурных от блинов. Наш красавец-тент, как оказалось, страдал в пути и плохо спасает от дождя. Серега первый раз клеит свои гидроштаны.
29 июля, пятница.Подъем по тревоге. Пришла беда, откуда не ждали: вода подступает к палаткам. Дежурные спокойно относятся к опасности и, несмотря на шум и суету, досыпают свой законный час на старом месте, остальные досматривают сны на высоком безопасном берегу. Кажется, дождь иссяк окончательно. Солнечно и даже жарко. Валка леса, ваяние катов, ванно-банные процедуры.
За обедом – театр одного актера: Витя делится шедеврами армейского юмора, которые сразу берутся на вооружение. Андрюха сопровождает «благородных дам» к озеру Кара-Холь. Совершив 12 бродов, полюбовавшись и окунувшись в его невозмутимые воды, возвращаемся в лагерь чуть позже контрольного срока. Сережа приносит к ужину 6 хариусов – засолили. Выпекание блинов и вязка катов затягивается до восхода луны. 30 июля, суббота.Желающие отправляются на просмотр 1-го порога, но оказалось, что до него слишком далеко – пешком не имеет смысла. Издалека и свысока видны лишь безобидные гребешки валов на повороте реки. Наметили место для зачалки и просмотра. Познакомились с бурундуком. Перед отплытием – тренировка. На нашем кате – демократия и анархия. Каждый делает свое маленькое дело по-своему – в итоге большое безобразие: значительная потеря «высоты» при траверсе. Другой катамаран справляется с этой задачей лучше. Заманить Колю на наш катамаран в качестве тренера не удалось: он примеряет каяк. В каяке он смотрится прекрасно, но размерчик все-таки не тот: выпадает из него только со второй попытки и решает ехать на 1-ом кате, вернув каяк Игорю. Илья, как волшебник, делает обед за 30 мин. По общему мнению особенно ему удается техническая вода. 1-ый порог пройден. Валы впечатляют. Но, все-таки это легче, чем траверс или чалка, когда на борьбу с течением уходят все силы, а результат не гарантирован. 1-ое непроходимое препятствие – низкий мост. Пока мужчины занимаются переноской тяжестей, можно рассмотреть свадебный кортеж: грузовик и газик. Гости стоят в кузове рядами. Шары и ленты, как везде, никого местного колорита. Широколицая невеста пересаживается в газик, предварительно переобувшись из сапог в белые туфли. Пожелали им счастья и поплыли дальше. Для просмотра стрелки Кара-Холя и Чульчи въехали в затопленный лес. Чтобы выбраться на струю нужен слалом. Навал на корягу, телемарк в протоке шириной 3 м, Илью припечатали к дереву. Отбиваясь, он теряет отличное деревянное весло. Сбойку проходим в три весла, а валы хорошие. Определили место стоянки. Серега и Андрей отправляются за Илюшкиным веслом, а мы сплавляемся втроем. При попытке зачалиться Илья, не рассчитав глубины, оказывается в воде и, ухватившись за переднюю перекладину, некоторое время работает волнорезом. Зачалились со второй попытки вдвоем с Мариной. Ребята с веслом вернулись к ужину, а о том, как достали, молчат. Надвигается туча, но Игорь решил, что дождя не будет, и туча обходит стороной.
Серега опять клеит гидру и штопает сплавные тапочки, я ремонтирую спасжилет, что-то шьет Наташка. Впервые после поезда расчехлили гитару. 31июля, воскресенье.Сплав прошел без приключений, если не считать навал ведущего ката на кусты перед очередным мостом из-за затянувшегося выбора берега для обноса и через чур резвой струи. Сдернули спасконцом и общими усилиями. Обнесли второй мост. Пройдя по нему убедились, что под ним могло бы быть не сладко.
Пытались отличить мощные шиверы от очень сильных (по терминологии лоции) и вести счет препятствиям. Сбились на 10-ом. Ходим валы лагом, мастерство растет. Марина все реже называет нас семьей уродов.
На обеде живописная группа в приспущенных гидроштанах окружает костер в надежде просушиться. Суп с трудом удается довести до кипения в атмосфере голодного нетерпения. Встали лагерем рано, виден пос. Кара-Холь. Палатки поставлены, в очередной раз зашит и заклеен тент, вещи развешены для просушки – можно осмотреться и позагорать. Найдена первая осыпуха. (Осыпуха – термин, родившийся в результате недоразумения, принятый на вооружение для обозначения всего неопределенного, свалившегося на нас неизвестно откуда.) В ожидании ужина объели кислейший крыжовник. Если так дело пойдет, то съедят завхоза. Как нести – так давай облегченку, а как есть – клади побольше. Коля впервые в жизни оседлал лошадь. Хорошо, что местные кони низкорослы. Событие! Любезность за любезность: перевозка хозяев лошади (семья из 6 человек) на другой берег в поселок. После ужина и дождя – созерцание и фотографирование заката и радуги. Самые устойчивые дожидаются дегустации форели, которая в последствии была объявлена хариусом.
Серега опять что-то чинил. 1 августа, понедельник.Минут за 10 сплавляемся до поселка. Алхимовы успевают кильнуться. Энергичные спасработы ведущего ката завершаются удачно. Желающие отправляются в поселок за мылом, зеркалом, хлебом, печатью, а также дать весточку родным. Хлеба не дали, зеркалами не торгуют, остальное осуществилось. На обратном пути на главной улице подобрали кое-что для Илюшкиного (группового) ремнабора. Илья требует к подаркам прикладывать шерпов. Серега тем временем освоил эскимос на каяке Игоря. Серега счастлив, а каяк пришлось разбирать и собирать заново. Ремонтник использует паузу для ремонта и восстановления неопробированного снаряжения – тросикового таганка (Серегин сон был вещим) и грозиться организовать Колю на ремонт топора. То ли вода упала, то ли мосты стали выше, но в ход пошла новая техника: проводка и прохождение. Это гораздо приятнее обносов. В последнем случае важно вовремя определиться, в какй из 3-х пролетов моста проходить. Приблизительный подсчет пройденных препятствий выявил опережение графика. Наклевывается дневка. Долго ищем подходящее место. Деревьев все меньше. Иногда появляется узкая полоска тополей и кустов акации, а за ними степь, расступающиеся горы и 1-2 юрты на горизонте. По правому берегу появляется дорога. В конце концов, доверившись разведке, прихватив все, что может сойти за дрова, траверсируем к левому берегу. Жить можно. 2 августа, вторник.С вечера еще было неясно, что нас ждет завтра. Все решили дежурные, устроив поздний завтрак, и пойманная Игорем форель. Дневка! Так как дров для бани нет и тренироваться негде, идем в горы. В лагере остаются «хреновенький рыбачишка» Сережка и спящий Бочаров. За 3.5 часа сделали 3 «вершины», отсняли одну пленку, обгорели и набрали горького, но съедобного горного лука. Пульс нормальный.
Сверху видно, как Алаш петляет безобидной смирной змейкой, хорошо просматривается часть нашего вчерашнего и завтрашнего пути. Далеко внизу яркий тент и 4 игрушечных зеленых палатки. На противоположном берегу – гора такой правильной формы, что возникает сомнение в естественности ее происхождения. А может быть это Фудзияма. Вернувшись в лагерь, сразу – в очередь к аптечке – лечить солнечные ожоги. Поздний обед, переходящий в посиделки под тентом с дождем, клеем, бензином и медаптечкой. Илья разворачивает ремнабор с чувством глубокого возмущения, глядит на всех жаждущих что-нибудь получить, как на личных врагов, ворчит, но все заявки выполняет. А Серега клеит гидру и зашивает свои мокроступы. Дневка – тяжелый день для дежурных и завхоза: все постоянно хотят есть. Ужин готовы слопать сразу после обеда, буквально считают минуты. Гитара на время овлекает народ от голодных мыслей, а дежурных от костра. С итоге – горелое мясо. 3 августа, среда.Изнурительное занятие – выпекание омлета затягивает завтрак до 8 часов, но на время отплытия это, как ни странно, не оказывает влияния. Может быть, стоит изменить распорядок дня? Сегодня наш кат будет ведущим. Илье вручают кинокамеру, Андрей собирается разучивать песни на воде. Совсем никакого уважения к реке. А где-то впереди – 41-ое препятствие – Большой порог. Игорь лениво скользит по валам и борется со сном. Алхимовы шастают по уловам в поисках острых ощущений, и эти ощущения не замедлили явиться – киль. Пока каты разворачиваются, первую помощь оказывает Игорь. Заталкивание в улов каяком байдарки производит на Сергея сильное впечатление. Наташка, принятая на наш кат, ворчит и чем-то возмущается. К обеду добрались до 41-го, долгожданного. Долгий просмотр. Порог не впечатляет. Маломерки с фото-киноаппаратурой выдвигаются вперед по берегу, каты готовятся к старту. Но грянула гроза, словно по заказу. Катамаранщики прячутся в скалах. Под каменными козырьками сухо и даже уютно. Грозовое небо сквозь кружево паутины кажется совсем безобидным и далеким. На каждом листочке огромной склоненной ветки крапивы дрожжит по капельке дождя. Алаш не хотел отпускать от себя И, тучи не помощь созвав, Гремел и сверкал и дождями рыдал, И волны сердито вздымал. Как-будто хотел, чтоб последний порог Запомнился нам навсегда, Как-будто жалел, что он дольше не смог Укачивать наши суда. В главный слив под скалой никто не попал, прошли по самому краю. Алхимовы птичками порхали по гребням. Катамаранщики встали на кино-фотовахту и заодно на страховку. Витя повис на скале с кинокамерой, остальные тоже были хорошо вооружены. Когда залег Игорь, все решили, что он позирует. Запечатлели это всеми объективами и лишь потом, видя, что он не шутит, бросились спасать. Хорошо, что Андрюха и Алхимовы, не дожидаясь катов, затолкали Игоря к берегу.
Грозы как не бывало. Последний взгляд на Большой порог в лучах солнца. Ищем место для лагеря. То, что издали кажется березами, при ближайшем рассмотрении оказывается тополями. Пристали в тихой заводи с «березовыми тополями». Игорь и Люда подают к ужину божественный рис с грибным соусом. У нас гость – местный житель с загаром цвета шоколада. Уверяет, что рыба в реке водится, но как ее поймать нам не ясно. Его стадо овец и бычков бродит меж наших палаток. Далекая юрта еще долго освещается солнцем. Алаш напоследок щедро делится своими красотами. На взхолмленный противоположный берег падают лучи заходящего солнца и множество его верхушек двоится, отбрасывает тени, превращаясь в меняющийся объемный нереальный сказочный замок. А впереди, там, куда стремит свои воды Алаш, удалось рассмотреть опору ЛЭП и уходящую на перевал дорогу. Это «Орлиный». Оттуда завтра можно будет бросить прощальный взгляд на ленту Алаша.
4 августа, четверг.Последний час на Алаше. Солнце слепит глаза. Частично разгидрились. На кате все чаще раздаются реплики: фигня, сольемся. Корма борется с носовыми за удовольствие умыть друг друга в очередном валу или бочке. Приплыли. Прощай, Алаш. Рамы катамаранов превращаются в весы. Отмеряем свои неподъемные килограммы. Витин рюкзак, как черная дыра, сколько не грузи, больше 35 кг не тянет. У Ильи опять 50. Он с удовольствием раздает свои лишние килограммы. Тремя транспортами двинулись по знакомой дороге обратно в Хакассию. Натужно ревут моторы на подъемах, скрипят тормоза на спусках. Бензовоз с Микрюками и Колей, ушедший первым, что-то замешкался в пути. В ожидании их лакомимся диким луком, объявленным врачом аскорбинкой и мечтаем о хлебе, жареной картошке и прочих деликатесах. В лесу, на склоне горы – дымок костра. Скоро и мы там будем. Прибыли отставшие и сразу тронулись в путь. Некоторые из не ходивших ранее пешки, надели бродни. Первый ручей был очень мокрый и холодный, потом стало уже все равно. Увязая в болотистых местах и иногда теряя равновесие с непривычки, добрели до твердой почвы. В лесу, под могучими кедрами (в Туве их не было) нас встречает бесконечным лаем какой-то спаниель и туча голодных комаров. Тесно сплетаясь оттяжками, встали 4 палатки. Сергей разводит большой костер. Коля призывает относиться к предстоящей мокрой жизни филосовски, но народ упорно сушится, чтобы завтра начать восхождение и брожение посуху. 5 августа, суббота.Мимо спящих хозяев глупого, не перестающего брехать спаниеля, уходим на перевал. Вес ощущается по тому, как трудно разогнуть колени при подъеме на очередную ступеньку. Но разве можно пройти мимо колокольчиков такого нежно голубого цвета и таких невиданных размеров. Перевал взят в два перехода. Пульс 120. Впереди панорама далеких сине-коричневых гор в облаках и снежинках, а на нашем перевале рядом с маленьким островком снега – жарки и анютины глазки. Это маленькое живое солнышко – жарок, так потряс Наташку, что никакие последующие пороги и оверкили не смогли затмить его сияние. Спуск. Рюкзаки подталкивают, ноги скользят, случаются вынужденные посадки. Добрым словом вспоминаешь подъем.
Колокольчиков все больше. Начинаются ручьи и броды. Обгоняем группу в брезенте и резиновых сапогах, идущую челноком. Чайники! Мы на их фоне мастера. Долгожданный обед. А на кухне воруют: зажали сухофрукты. Зато чай изумительной крепости. Поползли дальше. Теряем и находим тропу, петляющую через Куру-Куль. В воздухе носится идея изготовления летающих аппаратов из наших катамаранов и прочих баллонов. Подзаправившись на привале орехами с запахом бензина, понеслись резвее прежнего. Коля удлиняет переходы до 40 мин. Это дается нелегко. Андрей спрашивает время через каждые 10 минут, Витя не чувствует плеч, ему кажется, что за лямками рюкзака – пустота, у меня и у Ильи разваливаются ботинки. А до Оны еще далеко. Андрюха и Коля, вернувшись с разведки, объявляют: «Здесь стоим!». Опять дождик. Хмуро и неуютно. Но расцветает наш яркий тент и становится теплее на душе, особенно, когда зовут ужинать. Усталость дня выплескивается на дежурных. Они героически отбиваются. Никто ничего не клеит и не сушит. Ранний отбой.
6 августа, суббота.Перед последним броском надо отоспаться, хотя бы на часок больше обычного. А на кухне по-прежнему воруют: творога не додают. Уникальное событие: перед выходом общая разминка. Серега игнорирует это мероприятие и выдвигается со своей мощной упаковкой вперед. Под скальной стенкой, где накануне во время разведки поранился Коля, прошли без потерь. А на веточке там висела змеиная шкурка. Очередная серия бродов. Их количество давно перевалило за обещанные 12. Привал у красной смородины. На поглощение даров природы у нас всегда найдутся силы. Такой пустяк, как потертый палец, сильно мешает идти. Делаю большой разрыв, за мной – Илья и Витя. Кажется, идем вечность, не видя перед собой ни одной родной спины. А может быть, заблудились? Привалившись к поваленному дереву, перевели дух. Оказалось, не дошли до наших метров 50. У Лены свой способ существования со стертыми ногами: идти очень-очень быстро, чтобы не успеть почувствовать больные места. Неужели пришли? Разведка отправляется к берегу в поисках места стоянки, остальные, несмотря на усталость, лезут по курумнику за ягодами. Притягательная сила даров природы не может сравниться ни с какими другими стимулами. Общими усилиями собраны ягоды на потрясающий компот. Наполнившись этим божественным напитком до краев, двигаемся к воде. Эти последние метры самые трудные. Обед плещется внутри и сохранить равновесие не всегда удается. На раскатистое ура при виде Оны уже нет сил. Наверное, так ощущают себя альпинисты, добравшись до заветной вершины. Красота и радость победы осознается потом, а в этот момент – только усталость и счастье сбросить с себя свою дорогую ношу. Интересно, как будут вспоминаться эти ощущения потом, после более солидных волоков?
Наташке эта пешка будет памятна «ужасно красивыми цветами», Игорю – изобилием жимолости, Марине – бродами, Андрею – тем, как медленно тянулось время после привала и последними метрами, мне – разваливающимися на глазах ботинками, а для Коли – это «нормальный волок, который группа прошла хорошо», и для Вити – «прыгающая тропа и ноги впереди идущего». ОНА Так вот она какая, Она… Шумит, петляет меж берез И смотрят с удивленьем На эту прыть: «Что за курьез? Куда ты мчишься, непоседа, Чем не по нраву наш покой? Остановись, дай оглядеться Или возьми и нас с собой.» А ей - и камни не преграда, А ей – и скалы не стена, И не пугается завалов, Знай, расширяет берега. Едва встали палатки, начался лесоповал и ванно-банно-стирочные процедуры. Костер щедро рассыпает искры, и тент илюшкиной палатки на глазах хозяина превращается в решето. После ремонта он напоминает веселенький ситец в белый горошек и хорошо сочетается с художественно заштопанными штанами хозяина. Коллег-конкурентов на берегу не меньше, чем на «школьной» реке Урух. В одной из групп нашлись знакомые Олег и Галя. Наш упорный рыбак отправляется со снастью вниз по течению. Возвращается без рыбы, но в восторге от реки (Такая река! Для каяка – блеск, для двойки – сложно, для ката – каюк) сразу за лоцию . Действительно, непонятно, как после просторного Алаша мы впишемся в шуструю узкую Ону с нашим могучим катом и умением чалиться. Но до сплава еще дневка, в конце концов, как-нибудь сольемся, а пока можно заняться мирными делами. Коля штопает свои заслуженные сплавные штаны, кто-то парит голые пятки у чахлого костра и балдеет, а Витя чистит стволы для будущих рам. После ужина – гитара. Сережа к удивлению Наташки парит руки. 7 августа, воскресенье.Что-то не жарко. Вода поднялась и стала еще мутнее. За ночь на берегу, теперь уже почти в воде выросли два масленка. Галя и Олег перед отплытием угощают собранным в горах ревенем, не предполагая, что им доведется отведать варево из него у нашего костра. Едва отчалив, два экипажа из их группы, и наши знакомые в том числе, киляются рядом с нашей стоянкой. Начинаются экстренные спасработы: бросание спасконцов, кототрые никто не поймал, выатскивание судов и людей «вручную» на наш крутой берег. В суете завалили собственный тент, а таганок, не выдержал накалившейся обстановки и развалился, погубив почти готовый обед. Спасенные сушатся у нашего «сушильного» костра и поражают нас отсутствием гидрозащиты, шерсти и наличием резиновых сапог. Сергей изобретает новый суп из остатков борща, иван-чая, грибов, сала и чеснока. По-моему, получилось самое вкусное блюдо похода. Народ жаждет выпечки, но желающих печь нет – все заняты (кто строит каты, кто штопает носки). Приходится засучить рукава завхозу. К счастью меня не оставили в беде. С помощью Наташки, отложившей свой мозаичный носок, Игоря и Люды оладьи поспевают к ужину. Наталья, державшая весь поход результаты метеозамеров в тайне, на этот раз не может воздержаться от возмущения и объявляет: «+4! Кто обещал лето? Кто говорил, что будет жарко? Кто не разрешил взять лишнюю кофту?» Ее вопросы остаются без ответа. 8 августа, понедельник.Спуск на воду весьма затруднителен, особенно для катов, без посторонней помощи не отчалить. После пешки надо бы сработаться, а тут несет со скоростью 3 м/с за поворот, и что там впереди – непонятно. Придется действовать по принципу: упремся – разберемся.
Просвистели несколько шивер и прижимов. Руки буквально леденеют и примерзают к веслу. Скоро 1-ый порог «Максим», но приключения начинаются еще до него. На Каратошской шивере, по лоции маловодной, залегли все маломерки, кроме Игоря. Как мы не старались, спасти никого не успели, хотя гребли, не разбирая дороги и Илью на корме умыли в бочке с головой. Наташку и Андрюху выловил 1-ый кат, а Сережа прибился с байдой к берегу самоспасом. Рассказывали, что спасатели чуть не разорвали Наталью пополам: тянули сразу на два баллона. А Андрюха, прежде чем влезть на кат, выговорил все, что он думает о технике и тактике спасработ. Усы у него при этом сердито топорщились. Кат со спасенными и Игорь – на правом берегу, а мы и Сережа с байдаркой – на левом. Хорошо, что Сережа выбрался на берег сам, нам было не до спасения других. При чалке наш капитан вылетел пулей на берег с чальным концом, но пока он обматывал чалку вокруг тонкой березки, бесконечная петля отпустила нас на струю. Веревка зазвенела. Еще немного и либо сломается березка, либо лопнет чалка, либо Андрей будет в воде, а мы понесемся вниз. Если бы не энергичные команды Ильи и могучие Маринкины отломы, неизвестно, когда бы мы причалили. Пока мы боролись с течением, Сергею, как в сказке, прямо в руки выплыло упущенное Наташкой весло. Воссоединились на правом берегу, обменялись впечатлениями. Больше всего пострадал от киля Андрюхин спасжилет. Оказываем ему первую помощь. До стоянки доживет. На обед – щи с грибами, вернее грибы со щами и чай с листьями дикой смородины. На противоположном берегу – банная кладка. Траверснули, огляделись и решили дневать. Ура! Дневка! Баня!
Все разбредаемся в поисках грибов и ягод. Бочаровы приносят первый кап и начинается эпидемия. После обработки капов кухонные ножи затуплены окончательно, доломаны топоры, а охота на капы продолжается, эпидемия ширится. Даже Андрюха не устоял. Мы на острове. От скального берега нас отделяет протока с мощным завалом и водопадом. Проплывают белгородцы. Олег и лязгающая от умывания в валах и бочках Галина не прочь встать с нами. Но, увы, по их графику не получается. Наш остров богат разными грибами, смородиной и баданом. Грибы пока приятно разнообразят меню. 9 августа, вторник, дневка.После завтрака, дополненного кофе, разбредаемся по острову в поисках всего, что можно сорвать, съесть и спилить. Не мы первые обживаем это место: сеть тропинок, остатки кострища, баня, - достались нам по наследству. Шаг с сторону с тропы – и под ногами бурелом, затянутый мхом. Наваленные в беспорядке трухлявые стволы с готовностью ломаются и крошатся под тяжестью тела. По огромному кедру, словно специально упавшему здесь, можно перебраться к скалам. На почти вертикальных склонах обнаружили крупный зрелый крыжовник. От этого увлекательного сбора ягод нас отвлекает группа в касках, со спасконцом, идущая искать грот с мумием. Присоединяемся к нашим скалолазам.
То, что снизу представлялось гротом, оказалось небольшим углублением. Те, кто не сдался сразу, и полез вслед за Сережей, спускались обратно по веревке и крыжовниковым колючкам. А Илья тем временем топит баню. Сменяя друг друга, пилим дрова. После нескольких часов пилки капа здесь все идет как по маслу. Погодка, как по заказу, - дневочная: без дождя и для этих мест весьма тепло.
К 5 часам баня поспела. Ребята идут париться с кинокамерой. В ожидании своей очереди «благородные дамы» ведут светские разговоры. Слышны дикие вопли с берега. За баню пришлось заплатить расплавленным полиэтиленом от Андрюхиной палатки и дальнейшим ухудшением водозащитных свойств группового тента. После ужина опять потянулись на берег к еще горячей банной кладке. Сидеть на медленно остывающей «печке» в мягких сумерках, слушать вечный шум реки и вести неспешный разговор – это блаженство, понятное только после двух недель дикой, но постоянно хлопотной жизни. Жалко покидать этот милый остров. Неужели нашему походу осталось 10 дней. Месяц отпуска, казавшийся бесконечным, несется к концу со скоростью Оны. Но все-таки у нас еще целых 10 дней. 10 августа, среда.Добрались до «Максима» и «Змейки». «Максим» просмотрен, на «Змейку» бросили взгляд издалека, за что Игорь поплатился килем. Это вынужденное купание оказалось самым сильным его впечатлением от похода, может быть потому, что было первым в его туристской истории. Попробовал, как учили в школе, достать до донного течения веслом – весло рвануло со страшной силой и унесло. Попытка оседлать каяк не удалась: каяк выпрыгнул из-под хозяина высокой свечкой. Даже нам сидящим в начале «Максима» в ожидании своей очереди, был виден этот прыжок. Илья мрачно предсказал: «Кажется, каяка у нас не будет.» Но ведущий кат выловил и каяк, и весло, и Игоря.
Обед, сушка, просмотр длинного препятствия с левым поворотом, возможно «Трона». В его русле перед поворотом вызывающе торчит каменный зуб, с воды плохо заметный. Все осторожно его обошли, а Серега использовал его как трамплин. Прыжок был эффектный. Шум реки заглушил бурные аплодисменты. Игорь еще находится под впечатлением «Змейки», обнес. Наташка пересела на кат. На несильной, согласно лоции, шивере, два киля. Серега спасен ведущим катом, Андрюха достался нам. Спасатели мы неопытные и потерпевший берет руководство на себя. Команда из воды: «Судно!» - взяли, «Весло!» - взяли, а самого не успели: оторвало на очередной бочке и понесло вниз. Наш кат в бешеном вальсе несется по шивере в попытке догнать. Бочаров удерживает одной рукой за конец каяк(!), наполненный водой, грести, естественно, не может и его команд не слышно. Проносясь мимо 1-го ката, успеваем крикнуть: «Ловите Андрюху!». Они бросаются вдогонку ему, едва не смяв нас, оказавшихся на их пути. Несемся в режиме бревна то лагом, то кормой, наезжаем на огромные камни и, как ни странно, благополучно с них сваливаемся. Андрей выкрикивает время от времени отчаянную команду: «Чальтесь на бульники!», но втроем нам это никак не удается. Я каждую минуту ожидаю киля, представляю, как мы будем выбираться из-под нашего суденышка и как поплывут наши рюкзаки и многострадальный каяк по валам и бочкам. Но мы в очередной раз наезжаем на огромный камень и надежно садимся на этот пьедестал. Состояние нервное. Мне совсем не очевидно, что отсюда можно столкнуться без посторонней помощи. Упаковываем кое-как каяк и весло, сталкиваемся, сливаемся и вскоре чалимся к настоящему берегу. Невдалеке на этом же берегу наши ребята. Похоже, Андрюху выловили. Как он там? Марина с аптечкой бежит вниз, а Андрей назад к Сереге. Андрюха в основном цел, но очень замерз. Растирание и массаж в 6 рук, нам с Ильей кажется процедурой искусственного дыхания. К счастью, только кажется. Тут же стали лагерем. Соорудили быстрый костер и чай для наших купальщиков. Первое, что спросил Андрюха, придя в себя: «Что с каяком?». Илья сообщает: «Кильсон цел, остальное мелочи». А вот его спасжилет развалился окончательно. Андрюха с Ильей начинают ремонт каяка. К ремнабору, как пчелы на мед, стягиваются все, кроме дежурных со своими мелкими дырками и поломками. Серега по традиции клеит гидру, а я решаюсь на ремонт ботинок (дома мне такое и не снилось). Как все-таки туризм обогащает нашу жизнь! К нашему костру прибило гостя из знакомой белгородской группы. Он хлопает длиннющими ресницами, дрожжит крупной дрожью и буквально стучит зубами. Как это у них принято, он без гидры и без шерсти. Отогрели, одели, расспросили. Оказалось, что 650-граммовую раскладку можно растянуть еще на одну порцию. Нынче стоянка с мебелью: деревянный стол, лавки и навес. А дрова без искусственной тяги не горят. Сыро здесь и холодно. Неуютно от последних событий. Каждый член нашего коллектива еще раз прокручивает в памяти очень неудачные спасработы, пытаясь понять, как же упустили главное – Андрея. Белгородцы стоят рядом. Несмотря на кили, поломки и травмы настроение у них бодрое. Холодные ночи выявляют, что в нашей палатке есть место для 4-го. Шум реки навевает музыкальные сны: хоралы и концерты в Консерватории. 11 августа, четверг.Колина идея по ремонту Андрюхиного спасжилета экономит нам час. С помощью пары шкертиков парадные синие брюки превращаются в элегантные емкости спасжилета. Можно отплывать. Каты догружаются пассажирами (Наталья и Андрей) и прочим барахлом. Наташка ценный пассажир: высматривает «зубы» и подкармливает нас конфетами из заначки. С лоцманом после киля что-то неладное: каждое второе препятствие объявляется «Быком». Таким образом, у нас позади уже небольшое стадо, а сколько еще впереди… Лоцмана можно понять – четких ориентиров в описании нет. Река, достойная и требует к себе уважения. Препятствия, одно красивее другого. Просматриваем очередное, возможно 21-е. Вдоль реки набитая просмотрами не одним поколением туристов тропка. Тяжелый бурелом словно чьей-то заботливой рукой аккуратно укрыт мягким зеленым мхом, как огромным покрывалом. Хочется приподнять его за край и заглянуть, что же там спрятано. Долго проходим это мощное 21-е препятствие, которое было определено нами, как «Косые ворота», с береговой страховкой и фото-киносъемкой. Ведущий кат выполняет неожиданный пирует и сливается во вторую ступень кормой. Игорь и Сергей просачиваются под берегом. Нам не совсем удается задуманный маневр. На первой бочке закручивает, но мы успеваем довернуть и войти во вторую носом. А впереди настоящий «Бык». Серега, разведав очередное препятствие, живописно поведал ведущему кату о ноздреватом синем камне в центре струи. Остальные о нем не подозревали. Игорь, вынырнув из очередного вала, показал Сереге большой кулак. Мы проскочили впритирку к этому красавцу-камню. Серега после прохождения под аплодисменты, залег в самом конце. Самоспас. О том, что «Бык» пройден окончательно, мы узнали значительно позже. Три порога в день, и больше не хочется. Чувствуется усталость не столько физическая, сколько эмоциональная. Подобрались к последнему порогу Верхней Оны, «Бобслею», и заночевали.
12 августа, пятница.Через «Бобслей» пробивались с дождем и градом. Андрюха сел в отремонтированный каяк. Идет до 1-го слива – и сразу за ремнабор. Игорь просочился везде нормально и вдруг, когда за ним уже серьезно не следили, лег в бочке. Спасконец, брошенный мной, ушел слишком рано. Витя случайно поймал глазком кинокамеры синее дно. Рука его дрогнула: доснять или бежать к кату? В первое мгновение в нем одержал верх оператор: отснял несколько метров, потом – к кату, который, разумеется, крепко сидел на камне. Пока кат снимался, Игорь с каяком прибился к берегу самостоятельно. Серега бросился за веслом и тоже залег. Последнюю ступень наш кат прошел без просмотра, за что поплатился рамой. Треск был такой, что Витя ожидал увидеть две отдельно плывущие гондолы. Но мы отделались трещиной в передней поперечине и ее заметным сдвигом. Жуткое ощущение, когда видишь неотвратимо приближающийся могучий зуб и все попытки исправить положение совершенно бесполезны в этой мощной лавине, упрямо делающей свое дело. Итак, мы завершили Верхнюю Ону. Впереди 80 км относительно спокойной воды – два, а может быть и три дня галерных работ. Горы расступаются. Скалы исчезают, вода все менее интересная. Серега откровенно спит на воде. Для разнообразия жизни тримаранится к нам. Мы тоже развлекаемся, как можем: сплавляемся кормой вниз, сушим весла и смотрим вслед быстро убегающим березам на берегах.
Завал. Расчистить проход не удается. Лишь частично притопили могучий ствол кедра. Каяки прошли по отмели на руках. Каты перепрыгнули через 2 бревна. Начинаем искать стоянку. Каячисты видят с воды гроздья смородины. Если это правда, то можно здесь и подневать. Час ушел на разорение ягодника, места для дневки здесь нет. Как известно, после 19-ти часов хороших стоянок не бывает. Стали в каком-то «гадюшнике» на заброшенной дороге, рядом с шоссе. Но эта стоянка обернулась таким изобилием черной и красной смородины и разных грибов, что осваивали все это до полуночи.
То ли от грибов, то ли от близости поселка ночь прошла беспокойно, особенно у Алхимовых. То тент у палатки завалился, то шаги чьи-то в лагере чудятся. Серега всю ночь гонял по лагерю какого-то маленького мужичонку, а Наташка выследила большого здоровенного детину. Оказывается ночью не только кошки серые, но и жену можно принять за жулика. 13 августа, суббота.От побудки до 1-го вставшего прошло 35 минут, до последнего 50. Сережа нежно уговаривает Наташу поскорее одеть «теплую» гидру, но она упорно отдаляет этот «приятный» момент. «Видели! Плавали! Знаем!» С миной омерзения пересаживаемся с ката в байдарку. Время до обеда проходит в ожидании очередного моста и тяжелой борьбы с голодом и недосыпом. На обеде народный контроль обнаружил 13 кучек халвы вместо 12. На кухне воруют! Да еще как хитро! Дежурные с трудом залили страсти борщом. У Ильи очередная находка – лист пены. До чего находчивый парень! Будет у него теперь сидушка вместо той, с синей резиночкой, потерянной на пешке. Колени и пятая точка не выдерживают многочасовой однообразной гребли. Испробованы все варианты посадки. Ура! Кубайка. Значит близко конец гладкой воды. На берегу у поселка брошенная рама плота – произведение туристского столярного искусства, щедро увязанная капроновой стропой. Как волки налетели на это богатство. Под конец похода каждая веревочка на учете, а тут такое изобилие. Магазин № 17 в поселке, конечно, закрыт. Опять остались без сладкого на голой раскладке. Начинаем поиск стоянки. Первое место плохо тем, что оно первое. Все решает найденный гриб. Высадились. Разбрелись. Когда количество грибов достигает солидных размеров, стоянка объявляется дневкой. Заодно и покореженную на «Бобслее» раму можно реставрировать. Все-таки впереди Нижнеонские пороги. 14 августа, воскресенье.Грибы продолжают действовать, причем реакция очень индивидуальна. Андрюха всех поражает изысканно вежливой побудкой, а Бочаровы перепутали гидроштаны. До Малого Анзаса сплавляемся «бревном». Доучиваем, начатую еще на 1-ой дневке на Алаше визборовскую «10 лет варила суп…» Стихийно рождается такой вариант: Он за мною видно плыл, Взял за раму: «Слушай, Коля, Было б очень хорошо Повстречаться вновь на Оне». «У тебя жилет большой И весло, как две лопаты, Есть заначка у тебя И на попе две заплаты». «Я не Коля, говорю, А зовут меня начальник И я грубость не стерплю От тебя – зеленый чайник». Сколько лет валил я лес, Сколько лет заплатки клеил, И имел хороший вес, Пока вам я не поверил. Я в 2-х вузах изучал Сверхзаумное чего-то, Много лет я мастерил У окошка на работе. Сердце стачивая в кровь, Сколько лет всех вас учил я Что имею за поход? Полсухарика от силы. По цепочке шивер подкатили к чему-то серьезному. Порог красив. Могучие валы, пенные косые бочки завораживают. Как положено осмотрели, наметили линию движения. Ждем лоцмана и Колю, отправившихся на разведку. Оказалось, они дошли до следующего препятствия и поняли, что перед нами Нижнеонские пороги. Пять убедительных ориентиров: левый приток, правый поворот, треугольная гора, горелый лес и 2-ой порог, - против одного несовпадения с лоцией (обнос по правому берегу) убеждают сомневающихся Андрея и Сережу. Обнос.
Сплавляемся до следующего запрещенного нам порога. Андрюха идет на одном упоре. По закону подлости понадобился крен на сломанный упор… Спасработы. В этот раз мы действовали удачнее. Вытащили все три объекта: и Андрея, и весло, и каяк. Проводим, проталкиваем каты по «каячной канализации». Все-таки это легче обноса. Причалили в 20.30. Дискуссия о дневке грозит слишком накалить атмосферу. Объявляется, что утро вечера мудренее, особенно, если спать до 8.15. Гитара и доктор заснули первыми. Ложимся без колыбельной. Все уже под зелеными «крышами» палаток и не видят, что сегодня «здорово звездануло», по выражению Наташки. Костер еще жив. В его изменчивом свете звезды подмигивают сквозь частые кроны берез. Шаг в сторону от костра, и превращаешься в слепца – тьма кромешная. Но очень хочется добраться до берега. Вот оно, ничем не скрытое небо, от которого начинает кружиться голова. Какие крупные звезды! Кажется, протяни руку и бери любую. 16 августа, вторник.Грибная пытка. Еще одни дежурные принимают соболезнования в связи с окончанием вахты. Народ выясняет у хронометриста дату, день недели, а кое-кто и год. Все меньше у нас впереди счастливых часов, которые можно не наблюдать, отсчитывая бег времени по дневкам, пройденным порогам, съеденным дежурствам. Но время, остановившееся для нас 22 июля, начинает напоминать о себе дорожно-транспортными заботами, подсчетом кассы, воспоминаниями о доме.
Большинством голосов решаем – дневка. Место далеко не лучшее, даже полянки нет, но похоже тут действует правило: не бог весть какая стоянка оборачивается ягодно-грибным изобилием. Таких щедрых даров у нас еще не было. Первые красавцы-подосиновики были встречены с радостью, следующая партия – с удовольствием, потом – как должное. Гирбная гора принимает устрашающие размеры. Когда на костре уже доваривались два полных кана, а третий был только что освоен в пять ртов, оказавшихся поблизости, новые удачливые грибники вызвали вопли ужаса. Гиганты-белые, найденные Бочаровыми еще успели пройти по конкурсу, но Коля и Серега с рюкзаком были встречены воплями: «Долой! Сажай обратно!» Ситуация не шуточная: по 2 половника грибов, не считая бульона, только для разгона. Некоторые ломались сразу, не помогло даже с чувством исполненное «Предательство». Пришлось изьять обычное ужинное меню. Эта мера помогла освоить еще по мисочке. Андрюха уже не мог говорить, но по лицу его было разлито такое блаженство, он был не похож сам на себя. Когда он отполз и направился в лес, народ закричал: «Завяжи глаза. Только не грибы!» Слово «гриб» объявлено вне закона. Похоже, это наш последний походный вечер. Пора доставать сюрприз. С помощью Наташки (мои руки сплошь заклеены пластырем) изготовляются пирожные.
Очень приятно слышать: «Ура завхозу!» и Колин бас: «Слава и многие лета!» Маэстро выспался настолько, что поет до начала следующего дня. С особым чувством – колыбельную Светланы. 17 августа, среда.Последний день сплава. Недоеденные и недочищенные грибы дежурные с трудом пристраивают на кат. Я поменялась местами с Наташкой. А неплохо иногда ехать пассажиром. Меньше, чем через час неожиданно впали в Абакан. Вспоминаем Лыковых. Народ на катах постепенно разлагается: сначала вылезли из упоров, потом с колен на пятую точку, бросили весла и, наконец, откровенно легли. Сцепились все вместе и сливаемся огромной баржой.
А как плыли мы по Абакану, Да сменили весла на гитару, И пели песни, и рыбу ловили, Вот бы всегда так в походах мы жили. Незаметно подкрался Абазинский мост. Приплыли. Отправляемся в магазин за хлебом и сладким. Купили зеркало. Бурный интерес, особенно среди мужской половины: рассматривают свои бороды и бороденки. Шутка сказать, месяц не виделись. Ужин проходит в традиционном обсуждении похода. До гитары дело не дошло.
И все кончается, кончается, кончается, В последний раз на берег вынесли суда, Как знать, на сколько с этим краем мы прощаемся? И лег на лица свет последнего костра. Еще все вместе мы, но каждый неизбежно Задумался о чем-то о своем. Готовы к возвращению на землю, Включаем отдохнувший метроном. Мы разбредемся, но давайте ненадолго, Пусть не затопят нас текущие дела, Ведь этим двум простым словам: Алаш и Она Теперь как эхо отзываются сердца. ПРИЛОЖЕНИЕ № 1Список ценностей, найденных на берегах.
ПРИЛОЖЕНИЕ № 2Некоторые любимые выражения:
ПРИЛОЖЕНИЕ № 3
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
