главная>лирика>  В.Кузерин Чаткал

Чаткал

Виктор Кузерин

1972

Июнь. Я сдал экзамены за второй курс, и на ближайшие два месяца абсолютно свободен. И, как мне кажется, вполне созрел для сложных походов. Своей команды у меня еще нет, поэтому я внимательно рассматриваю доску объявлений в Московском Клубе Туристов.* Так, какие есть предложения?

«Приполярный Урал, река Хара-Маталоу, поиски снежного человека» Название красивое, но река,по отчетам, мелкая, а реликтовый гоминоид меня в данное время не интересует. Мимо.

«Центральный Саян, река Казыр, рубленый плот…» Интересно, но я все-таки байдарочник. Мимо.

«Для похода спортивно-постельного характера требуется хорошо сохранившаяся блондинка…» Ну вы даете!

Ага, вот это интересно. «Тянь –Шань, река Чаткал. Нужен парень с опытом байдарочной пятерки* … Павел». Я ,вроде, подхожу. Записываю телефон.

Павел – научный работник лет тридцати. Из приличной академической семьи. Хорошо воспитан, корректен. Он кажется мне очень опытным водником. У него за спиной несколько походов на Кольском и даже сплав где-то в Саянах. Откуда мне знать, что этого недостаточно, что азиатские реки совсем другие? Однако формально необходимый набор «руководств» и «участий»* у Павла есть. Его знают в клубе. И сам великий Григорьев* рассказал ему лично про Чаткал и вручил лоцию. Меня приглашают в экипаж Павла в качестве матроса. Это вход в большой спорот. Моей гордости нет предела. И ничто меня не пугает, ничто не «колышет». Я еще не знаю, чем именно опасны горные реки. Не знаю, что в горных потоках почти не бывает спокойных участков, а пороги идут непрерывными каскадами. Не знаю, что наши представления о технике водного туризма* и динамике водного потока, мягко говоря, приблизительны. Прошел же Григорьев Чаткал в прошлом году! И мы пройдем. Он, конечно, мастер спорта. А я только третий год в туризме. Ну и что! Я тоже буду мастером. Поход будет в августе. В августе интенсивно тают ледники, и вода в азиатских реках опасно высокая. Лучше подождать до октября. Но не мне же об этом думать! Есть Павел, он руководитель. А в клубе есть маршрутно - квалификационная комиссия. Мужи, умудренные опытом, проверили нашу группу. Комиссия дает добро. Считает, что мы готовы к подвигам. Какие вопросы?

Все это означает, что я еду в Киргизию, в сложный поход, с сильной командой. Второе прохождение Чаткала! Это престижно. Я молод, спортивен, весел и, главное - ни черта не боюсь. Наверное, в схожем настроении молодой Д Артаньян ехал покорять Париж

Да, но у меня, как и у Д Артаньяна, совсем нет денег. Ну это уже сущие пустяки. Заработаю за лето.

В лето 1972 года горели торфяники. Москва задыхалась. Дым пожаров застилал солнце, и оно зловеще проглядывало сквозь багровые тучи. В жаре и в дыму я вкалывал на авиаремонтном заводе. А в свободное время мы с Павлом, моим будущим «капитаном», готовили байдарку к походу. Называлось это плавсредство «Салют». Было бы смелым допущением сказать, что обводы этой лодки красивы, а конструкция изящна. Но ничего другого практически не было. Вот мы и дорабатывали конструкцию, то есть укрепляли каркас, шили водонепроницаемый фартук и «юбки» к нему. Под это дело мне пришлось стащить с «родного завода» немного прорезиненной ткани. Стать так называемым «несуном». А что делать? Ведь в магазине не купишь! Помнится, мужики из бригады увидели, как я с мешком под мышкой перелезаю через забор. «Бля», сказали они. «Первый день на заводе, а уже п…т. Наш человек!» Тогда же мне удалось разжиться настоящим авиационным спасательным жилетом. Чудесная вещь ярко оранжевого цвета. Я многим обязан именно этому предмету. Может быть, жизнью. Кстати, и спал я на нем, как на подстилке.

Наша «судоверфь» была заложена у Павла дома, в огромной «профессорской» квартире. Павел руководил работами. Я у себя в Малаховке «пошивал» нужные изделия на зингеровской швейной машинке и привозил их на примерку. Работали мы дружно. Но…Что-то странное проскальзывало в наших отношениях с Павлом. Если мягко сказать – холодок. Если с перебором – нотки высокомерия. Может быть, Павла раздражала моя молодость и необразованность. А может, я все придумал от начала до конца. Но это не важно. В конце концов, мы же в поход собрались, а не на бал.

Наконец, великий день настал. Все пятеро участников собрались на перроне Казанского вокзала. Все старше меня лет на десять, все «молодые специалисты». Конечно, слегка подкалывают «студента». Но я к слову рассказал неприличный анекдот про Волка и Красную Шапочку. Команда хохочет, контакт установлен. И в этот приятный момент поезд шевельнулся и тронулся.

Не могу поверить своему счастью. Я лежу на верхней полке плацкартного вагона поезда Москва-Фергана и читаю русско-киргизский разговорник. Какой понятный язык! Ак – белый. Кок-зеленый. Нэн –хлеб. Кыз –девушка. Водка - водка. Похоже, с межнациональным общением у нас не будет трудностей. Путь неблизкий, почти четверо суток. Успею выучить.

За Волгой начались степи и пустыни. Мазары, верблюды, перекати поле. Крутящиеся пыльные столбы. Картина не меняется двое суток. «Гляди в окошко, не гляди, а все едино –степь». На крохотных станциях у Арала торгуют соленой рыбой. А пива, конечно, нет. Вот станция Тюра-Там. Это значит, где- то рядом легендарный Байконур. Но вот и пустыню миновали. За окном -оазис Чарджоу. Пробую знаменитую чарджоузскую дыню. М-м-м, как вкусно.

Ну все, приехали в Фергану. Это уже самая настоящая Азия. Вокруг люди в халатах и сапогах. Белобородые старики в чалмах. Молодежь в тюбетейках. Девушки в цветных шальварах. Некоторые даже прикрывают лица. Какой-то местный доброхот предупреждает: «Чаткал? Так камушка, так камушка. Упадешь- жить будешь, работать не будешь» Да откуда он знает, где Чаткал? А река наша не близко. Надо в кузове грузовика проехать всю Ферганскую долину и перевалить через горный хребет на север, из Узбекистана в Киргизию. Путь лежит через Наманган. «В Намангане яблочки зреют ароматные» Это все, что я знаю о Намангане? Нет, не все. У нас в общаге есть парень из Намангана. Он, помнится, говорил, что девушку в Намангане могут побить камнями за распущенные волосы. Неужели? Что -то не верится. Тем временем наш водитель сбегал на базар и принес виноград, свежие лепешки и самсу. Он узбек, добрый человек и хороший собеседник. Рассказывает мне про жизнь в Азии, про свадьбы, про похороны. Про то, как готовил плов в ресторане «Узбекистан» в Москве. И про то, что каждый мужчина здесь от природы повар. Мелькают вдоль дороги пирамидальные тополя, чинары, хлопковые поля. Дорога навевает сон. И мне снится, что в прошлой жизни я был узбеком и близким другом Ходжи Насреддина, да будет доволен Аллах нами обоими.

Задыхается от удушья наш грузовичок, но, серпантин за серпантином, ползет вверх, к перевалу. А вот мы и спустились вниз. Это уже Киргизия, это уже долина нашей реки. Удивительно разными оказались ухоженная и возделанная Ферганская долина и диковатые, выжженные солнцем верховья Чаткала. Может быть, тому причиной этнические отличия между земледельцами- узбеками и скотоводами- киргизами? Кто знает…

Между тем мы уже в самых верховьях Чаткала. Плоская межгорная котловина выглядит довольно скучно. Но как сияют снегами вершины окрестных хребтов! Сияют и улыбки на запыленных лицах. Отдыхаем с дороги, пробуем купаться. Но уж больно холодна вода. А река здесь не выглядит сложной. Острова, протоки, течение, легкие перекаты. По берегам просто райский сад. Собираем орехи, яблоки и дикую вишню. Вишня эта растет не на деревьях, как ей положено, а на низеньких кустиках. Ягоды мелкие, ароматные и сладкие. Похоже, медведям вишенье тоже нравится. Медвежий помет полон вишневых косточек. Скажите, какие гурманы. Ну, пусть наслаждаются, лишь бы к нам не приставали.

Первый ночлег в горах. Озаряются закатным солнцем вершины Сандалашского хребта. По южному быстро темнеет. И вот мы сидим у костра, и негромко беседуем. О своих планах, о науке. О космических исследованиях, об ядерной физике. И о женщинах, конечно. Попили чайку - пора устраиваться на ночлег. Палатки мы даже не брали, поскольку дождей в это время года здесь не бывает. Мы, все пятеро, лежим в спальных мешках под звездами, и любуемся южными созвездиями. Вспоминаем, как они называются. Вот перевернутое дабл-в, это Кассиопея. Вот небесный охотник Орион. «Постелю тебе в саду под ясным небом, и скажу, как называются созвездия». В марте того же 1972 года Бродский написал «Письма римскому другу» Я этого не знал. Кажется, даже поэта такого не знал. Плохо мало знать.

Кстати, а почему нас пятеро? Ведь экипаж байдарки – два человека. Матрос на носу и капитан на корме. Задача матроса выполнять команды. Типа «греби-табань» Задача капитана оценивать обстановку, принимать решения и командовать. Однако самый старший, и видимо, самый опытный из нас неплохо управлялся с байдаркой один. Поэтому три лодки, пять человек.

Но вот восходит солнце, солнце Чаткала. Пора заняться водным туризмом. Собираем байдарки, упаковываемся. Одежда, продукты, спальные мешки. Катехизис туриста водника: «Все вещи привязаны. Все вещи в непромокаемых мешках.» А что за мешки? Просто толстые полиэтиленовые пакеты. Пакет с мягкими вещами привязывается в байдарке и используется как сиденье. Понятное дело, каждый вечер приходится сушить спальные мешки. Хорошо, что климат здесь сухой!

Как сейчас вижу себя перед стартом. Вот я стою, худой как палка. На смуглом лице горят от жгучего нетерпенья глаза. Спасательный жилет и хоккейный шлем должны обеспечить мою безопасность. Еще на мне спортивные штаны и ковбойка. В руках предлинное весло. Никаких признаков гидрокостюма. И никаких сомнений в голове.

Понеслись. Течение очень быстрое, но особых опасностей нет. Разве что нависающие деревья. Если нужен маневр, отчаянно гребем вперед. Это не лучшее решение, но об «отрицательной скорости» и о кормовых траверсах*в те времена еще мало кто знал. Не мудрено, что довольно скоро мы с Павлом налетели на какой-то куст. Толстый сук попал мне прямо под шлем. На сильном течении байдарка мгновенно перевернулись. Быстро отцепились от лодки, не потеряли весла. Вроде ничего страшного. Проплыли немного, держась за лодку. Нащупали ногами дно, встали, вылили из байдарки воду. Даже не очень замерзли. Первый оверкиль на Чаткале закончился благополучно. Вперед!

Так или примерно так прошло несколько дней. Ничего особенного не происходило, но одна встреча мне запомнилась. Как -то я решил прогуляться. И обнаружил на лесной полянке молодую и приятную на вид киргизскую даму. Очевидно, даму, а не девушку, поскольку вокруг нее сидело человек пять малышей. Дама занималась хозяйством, а именно раскатывала на своем обнаженном смуглом бедре тесто. Такой неожиданный кулинарный прием. Появление «инопланетянина» в спасательном жилете и шлеме оказалось для дамы полной неожиданностью. Она взвизгнула, отложила колбаску из теста в сторону и схватилась было за вилы. Но после моих вежливых поклонов и смущенных улыбок напряжение разрядилось, дама успокоилась, дети открыли рты и уставились на меня. А мы даже немного побеседовали с дамой на чистом киргизском языке.

-Кайда бара? (Куда идешь?)

-Янги Базар бара! (В Янги Базар иду)

Янги Базар (в переводе Новое Место) – большой кишлак на реке.

На этом мои познания кончились, и мы, довольные друг другом и полные новых впечатлений, расстались.

Простой участок, судя по всему, заканчивается. Впереди угрожающе сходятся горы. Там нас ждет первый каньон Чаткала, а в нем серьезные пороги и водопад.

Каньон у реки Ак-булак и сейчас считается у водников не самым простым препятствием. Главная проблема для нас – сам водопад и ступени ниже водопада. Задача – зачалиться выше водопада, как можно ближе к нему. И спокойно обнести по берегу.

Мы с Павлом стартуем первыми. Надо выйти из улова* на струю, и пройти не очень сложные сливы. Откуда ж нам было знать, что «выходя из улова на струю надо открениться внутрь поворота, как бы подставив течению дно, причем отнюдь не грести со стороны набегающего течения.» Теперь это азы. А тогда случилось неизбежное. Мы очень быстро переворачиваемся, и беспомощно плывем, уцепившись за лодку. Во вспененной воде спасжилет не держит на поверхности. Периодически нас накрывает стоячей волной или полощет в пенных котлах, притапливает, волочит по дну. Но не в этом главная опасность. Мы оба помним про водопад и пытаемся зачалиться в каком -нибудь улове. Не получается! Течение несет нас и лодку дальше и дальше. Хорошо, что метров за сто до водопада течение замедляется, и Павлу удается спасти байдарку. Я ему в этом ничем не помог, потому что в очередном сливе меня как следует покрутило и от лодки оторвало. Зато удалось добраться до спасительного берега. Выбрался, лежу грудью на прибрежных камнях, тяжело дышу. Вылезти на берег нет сил. Но постепенно понимаю – буду жить! Однако! Ничего подобного я раньше не испытывал. Замечу в скобках, что «ничего подобного» я и позже не испытывал. За все сорок лет занятий водным туризмом. Но не раз наблюдал при разного рода спасательных работах.

Вторая лодка тоже перевернулась. Экипаж благополучно выбрался на берег, но байдарка ушла в водопад. Однако лодку счастливо обнаружили в улове ниже водопада. Итог дня. Одна байдарка серьезно пострадала. Но ее можно починить. Две другие – целы. Легко отделались, похоже. Но что- то изменилось. Павел на меня поглядывает косо. Похоже, ему не понравилось мое поведение. Подозреваю, мне надо было вплавь догнать байдарку и помочь ему. А я, получается, слишком увлекся собственным спасением. Чувство вины действует на нервы. Но вот все согрелись, успокоились, поели. Напряжение постепенно спадает. На следующий день исправляем повреждения и продолжаем сплав.

Дальше река не столь опасна. Мы потихоньку втягиваемся в очередной, весьма живописный каньон. Река голубой змеей извивается между гладкими красноватыми скалами. Отвесные эти скалы как бы нависают над водой. По лоции Григорьева порогов и водопадов в этом каньоне нет. Это успокаивает. Но вот скалы заканчиваются, появляются каменные осыпи. В каньоне сгущаются ранние сумерки. Пора подумать о ночлеге. Но подходящей площадки все нет. Плывем дальше, и за очередным поворотом видим медведицу с медвежатами. Медведи здесь не крупные, светлого окраса и, как говорят, довольно злобные. Проверить это не удалось. Наша «мамаша» была весьма удивлена появлением людей на реке, уж с этой стороны она опасностей не ожидала. Медведица долго смотрела на странные предметы на воде. Потом коротко рыкнула и приказала двум своих детенышам следовать за ней вверх по осыпи. Забавно было смотреть как маленькие мишки пытаются поспеть за матерью. А она оглядывается и подгоняет их сердитым голосом.

Еще три дня плаванья, с оверкилями, авариями и прочими неприятностями. Все же мы продвигаемся вперед, и это здорово. Вот уже дошли до устья реки Сандалаш. Отсюда начинаются знаменитые яблоневые леса. Бывало, в жаркий день лежишь в прохладной тени, а по ручью плывут прекрасные краснобокие яблоки. Просто рай! Но наша задача не яблоки вкушать, а реку пройти. На нашем пути встает непреодолимой преградой Харкушский каскад порогов. Полный ассортимент стоячих валов, крутых сливов, огромных камней. Ну видно же, что это нам не по зубам. Сейчас «Харкуш» проходят. На каяках, на катамаранах, на рафтах.* А для нас единственное решение – обнос. Несем в рюкзаках тяжеленные байдарки и прочий скарб. Местами по хорошей тропе. Местами по оврингам. Вы не знаете, что такое овринг? Сейчас расскажу. Представьте себе отвесную скалу. Внизу ревет река. И над рекой, довольно высоко, проложена тропа. Создана она из толстых сучьев, каким-то образом воткнутых и заклиненных в трещинах скалы. Все это переплетено прутьями. Это и есть овринг. Лошади и ослики идут по самому краешку, чтобы не зацепиться вьюком за скалу. Следом за животными идут люди. Нам же, понятное дело, пришлось обходиться без вьючных животных. Но кое где тропа широка и не опасна. В таком приятном месте встретили мы местного пасечника Зайнулло. Он удобно ехал на ослике, а чуть позади шла, с вьюком на голове, его жена. Такие тут нравы, нечего иронизировать. Зайнулло пригласил нас в гости. Встречи с гостеприимными горцами запоминаются на всю жизнь. Чай, лепешки, мед. Неспешная беседа «за жизнь». Зайнуло еще и охотник. Добывает медведей и горных козлов. Мясо он коптит и отвозит на базар в Брич -Муллу. А кабанов стреляет только для того, чтобы не травили посевы. К ним он даже не подходит. Свинья, известное дело, животное презренное.

Вот мы и добрались до последнего, пятого каньона. Стыдно признаться, но здесь я дезертировал из команды. Формальный повод был - мы задерживаемся, уже сентябрь, мне надо в институт. А по сути я просто устал. Психологически. Семь оверкилей разной тяжести за десять дней – многовато. Это хорошая школа, но выдержать такое, не будучи закаленным бойцом, сложно. Похоже, я еще не готов. Так или иначе, большая часть маршрута пройдена. «Ни одно животное не пострадало. Не пытайтесь повторить.» Все, для меня поход закончился. Со мною холодно попрощались, и я ушел пешком в Брич –Муллу.

Благодаря чудесной песне Никитина и Сухарева Брич-Мулла вскоре станет золотой и знаменитой. Для меня же это просто пыльный горняцкий поселок, откуда можно доехать до Ташкента. В руднике добывают полиметаллы и уран. Говорят, раньше копали золото. И никакой Чимган там, увы, не сияет. Зато на автобусной остановке познакомился с отличным парнем, инженером с рудника. Разговорились. Так я неожиданно оказался в старой части Ташкента, в махалле. Дувалы, глинобитные дома, узкие улочки. И прохладные дворики с виноградом, инжиром, урюком. Но махалля не только квартал, микрорайон. Это еще и в своем роде комунна. Все здесь друг друга знают. Запросто ходят в гости. Делят все радости и горести. Меня радушно приняли, накормили, уложили спать. Даже постирали и погладили одежду. А утром я увидел удивительное. Семью «обязали». Это значит, что каждая семья должна в очередь готовить завтрак для соседей. Вот так обычай! Соседи приходят в удобное время, перед работой. Садятся вокруг дастархана, читают молитву. Едят. Благодарят хозяев. Потом расходятся по делам. А я – в аэропорт. Так и добрался до Москвы. Явился в институт с опазданием, схлопотал выговор в деканате. Зато возглавил турсекцию МИФИ. С тех пор прошло много лет. Сижу вот, вспоминаю былое.

Господи! Когда слепые щенки вылезают из логова, они даже не догадываются, как опасен мир. Как я остался жив в тот год! Как уцелел на Чаткале? Кто за меня молился? Кто за мной присмотрел? Никогда не узнаю

А с Павлом наши пути разошлись. Но однажды мы все же встретились. Много лет спустя я тренировал команду перед сложным походом. Бегали вверх-вниз по Ленинским Горам. На площадке какие-то ребята азартно играли в футбол. Среди них я узнал Павла. Он тоже увидел меня. Мы холодно раскланялись издалека. Футбол, конечно, важнее. Видимо, не простил он мою слабость. Что же, это справедливо.

Со временем Чаткал стал популярным маршрутом, эталонной «пятеркой» По Чаткалу успешно сплавлялись сотни групп. Теперь, говорят, организуются коммерческие сплавы. Sed alia tempora! Времена другие.

Комментарии

*Московский Городской Клуб Туристов. Сердце спортивного туризма страны. В Клубе есть библиотека с отчетами о путешествиях, и ЦМКК – центральная маршрутно -квалификационная комиссия, которая выносит мнение о квалификации туристской группы, рецензирует отчеты, присваивает участникам спортивные звания и разряды.

* «Пятерка». Все водные, лыжные, горные и другие туристские маршруты поделены на категории исходя из сложности и опасности. От первой до пятой (позже шестой)

*Руководство и участие. Для получения разрядов и званий соискатель должен иметь опыт определенного числа как участий в походах, , так и руководств походами различной сложности

* Григорьев Виктор Николаевич. Мастер спорта СССР по туризму. Член ЦМКК Один из авторов книги «Сложные походы на байдарках» (ФиС, 1971) и ряда статей по теме.

* Техника водного туризма. Из гребного слалома, попрулярного в Европе вида спорта, наши энтузиасты постепенно заимствовали приемы управления каяком, байдаркой, позже катамараном. В начале семидесятых все это только начинало входить в практику водных походов.

*Отрицательная скорость …Траверсы. Способы сравнительно безопасного управления байдаркой и катамараном.

* Улов Циркуляция воды, обычно за мысами и в заливах. «Бочка» (пенный котел) -опасное завихрение после слива.

*Рафт (здесь) большая надувная лодка.

• начало страницы •

главная •  история •  статьи •  документы •  походы •  лирика •  песни •  ссылки