главная>лирика>  МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О ТКТ. МЯЧИКОВ ЮРИЙ

МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О ТКТ

Юрий Мячиков, 6 апреля 2006 г.

Мои воспоминания о Тушинском клубе начинаются с осени 1975 года, куда меня затащил мой давний приятель и коллега по туризму Федя Сечкарев.

К этому моменту я уже имел кое-какой опыт и считал себя довольно опытным «водяным» туристом. Много ходил по Подмосковью на резиновой лодке (польского производства), имеющей длину 2 и ширину 1,2 метра соответственно. Я даже прошел на этой «малышке», вдвоем с ее хозяином Володей Борщевским, по р. Мсте в мае 1974 года, по тогдашней моде - без спасжилета. Ощутив на своей шкуре утлость и убогость столь малого средства сплава на настоящих порогах, я решил создать нечто более грандиозное и комфортное. К «самострою» меня подталкивало тяжелое финансовое положение, и отсутствие в продаже чего бы то ни было аналогичного моим запросам. Ведь вершина тогдашнего советского туристического средства сплава - 2х местная байдарка «Салют», имея неподъемную цену в 128 руб., окончательно отталкивала от себя своим огромным весом в 36 кг., длительным процессом приведения в рабочее состояние, хорошей «потопляемостью», плохой управляемостью и непревзойденной уязвимостью для всевозможных жизненных невзгод и тягот походной жизни. Живучесть байдарки правда можно было и повысить, проклеив «шкуру» по кильсону и стрингерам защитными леями, шириной 40-50 мм нарезаемых вручную из камер от троллейбусных колес, что приводило к увеличению веса «изделия» еще на 3-6 кг в зависимости от способностей исполнителя. Это было уже слишком.

Я с энтузиазмом взялся за дело, и, раздобыв 50 рублей и с большим трудом выпросив в ателье по пошиву чехлов для автомобилей настоящего брезента средней плотности по цене 1,7 руб. за погонный метр (20 коп накрутили за обшивку края), я настроил старый бабушкин Zinger, 1913 года выпуска с ножным приводом, и к августу 1974 создал свой первый катамаран Carre, что в переводе с французского означало квадрат. Параметры его были следующие: диаметр баллонов 400 мм, длина 3620 мм (3,62 м - тогда водка стоила 3,62 рубля, к стати второе название), ширина с рамой под стандартные байдарочные весла 1200 мм, а в варианте парус и весла типа каноэ 1600мм, вес 16кг с одним из вариантов рамы. В качестве камеры поплавков пришлось использовать детскую подкладочную клеенку нежно розового цвета, которую тогда продавали в аптеках, порезанной исключительно на куски длиной 1м при ширине погонного метра 80 см. Стоило это изделие 1руб 05 коп за штуку и потребовалось их таких аж 12 штук.

К моменту моего появления в ТКТ я многократно мог убедиться в достоинствах своего катамарана и в коротких походах выходного дня, когда на нем вполне комфортно размещалось до шести человек с вещами. И в дальних многодневных походах по рекам Шуя и Суна (южная Карелия) с прохождением всех порогов, конечно же, без спасжилетов. И, действительно, какие могут быть спасжилеты, если сидишь на «Горе Воздуха», как метко называл впоследствии катамаран выпускник ТКТ 77 го года Женя Чучин, когда брал у меня катамаран напрокат для сплава и обеспечения надежной страховки на реку Пшеха (Северный Кавказ). Кроме того, я успел походить на своем первенце по Онежскому озеру под парусом с экипажем из четырех человек от впадения р. Суны до Петрозаводска под парусами площадью до 13 кв.м (высота мачты равнялась 6-и метрам). Последние 25 километров прошли за два часа. В августе того же 1975 года, когда Карелию закрыли в связи с пожароопасностью, я маленькой «группой», состоящей из двух человек, успел сходить еще на р. Поньгома. Поход продлился целый месяц. Был грандиозный двадцатишестикилометровый волок без разборки судна из озера Кереть в Топозеро по лесовозной дороге, причем 12 километров прошли с полной выкладкой, «не челноча» снаряжение. Под парусом прошли 60 км по оз. Кереть, 80 км по Топозеру, 30 км по Белому морю, прошли все именные пороги и ничего не обносили, попадали в шторм на Топозере. Катамаран позволял ходить даже против ветра (до 30 градусов), что очень пригодилось на оз. Кереть, с его сложным изрезанным рельефом береговой линии. Все эти подвиги совершались естественно без спасжилетов, какой-либо страховки (кроме «ФОТО») и какого - либо научного расчета продуктов, необходимых для жизни в пути.

После всех этих ненаучных изысканий я окончательно проникся любовью и поверил в большую перспективность своего детища, как универсального и надежного средства сплава по любым водным маршрутам. Действительно, тогдашним конкурентам, байдаркам, он уступал только в скорости хода и имел существенно большую парусность, что сильно осложняло перемещение по открытым водным пространствам, особенно против ветра. Впрочем, этот недостаток мог быть устранен установкой парусного вооружения с легким быстросъемным швертом, что позволяло уже двигаться на водных просторах в любом направлении, как по ветру, так и против, без затрат больших физических усилий и с высокими скоростями (Так при попутном ветре удавалось двигаться со скоростью волны на эффекте серфинга).

В это самое время, мой друг Федя Сечкарев, который в начале 70х годов уже изготовил катамаран, в котором в качестве воздушных камер он использовал камеры от баскетбольных мячей и заразил меня «катамараностроением», затащил меня в Тушинский клуб. Сам, кстати, его не закончил. Случилось это осенью 1975 года.

Клуб встретил меня не очень ласково, так как байдарки у меня не было, а на катамараны в Тушино в это время смотрели как на «гадких утят». Учился я в группе Саши Боголюбова и на один из весенних выходов даже вытащил свое нежно обожаемое творение на весеннюю воду. Как ни странно оно все же смогло произвести некоторое позитивное впечатление: все сразу заметили, что занимает катамаран очень маленький объем (поплавки лежали в рюкзаке с личными вещами, все остальное с веслами умещалось в пенале длиной 1,6 метра и весом 7 кг.). Но этим все и ограничилось и в дальнейшем пришлось проходить обучение на ненавистных мне серийных «Салютах».

Однако в одном Федя был прав. В Тушино было очень много интересного. Это было видно сразу при входе в помещение клуба состоящее и двух комнатодна из которых была отведена под производство диковинного снаряжения из диковинных «космических», как тогда казалось, материалов (парашютный капрон, парашютные стропы любых размеров, авиационные трапы, серебрянка однослойная, двойная), была большая библиотека по туристской тематике. Под потолком висел каркас байдарки с красивыми стройными обводами и сразу видно очень легкий. Досталось и серийным образцам. На несчастные Салюты устанавливали тросовые растяжки для поднятия носа и кормы и увеличения управляемости, рули были сразу сданы в утиль, задницу сделали харей для увеличения скорости хода, на кокпит крепили фартуки, все свободное пространство забивали емкостями непотопляемости, все байдарки оснащались обвязками и спасательными концами. А еще непрерывные лекции, выходы на природу, ориентирование, а какие карты (были и километровки и даже 150-ти метровки). Учащимся давали комплекты почти бесплатных материалов для изготовления снаряжения (рюкзаков, спасательных жилетов, анораков и т.п.), причем снаряжение это превосходило серийные образцы и по качеству и по весу и даже по дизайну. Кроме всего этого, непрерывно проектировалось что то новое из снаряжения. Был в расцвете «рейд» по доведению походного пайка туристов с 1.2 кг (что тогда считалось нормой) до 0.7 кг в сутки. Эдик Космачев уже тогда начинал мечтать о 0,4 кг, но это правда в светлой перспективе, которая не казалась тогда уж столь отдаленной. А какой народ? Народ увлеченный, непьющий но не смотря на это все же горящий и сыплющий искрами новых и во многом передовых идей и сразу пытающийся претворить их в жизнь, дабы немедленно убедиться в их полезности … или наоборот… Орловский, которого ласково называли Папаша Орловский и который на зимних выходах щеголял всегда голым красным как у индейца торсом, а на воде появлялся восседая в редком тогда каяке, сделанном из «космической» алюминиевого вида серебрянки, с игривым названием «Шустрик». Руководитель школы Эдик Космачев, который в подтверждение своей фамилии, в те времена, носил на голове целое «орлиное гнездо» нечесаных волос, и про которого ходили легенды одна страшней другой. Поговаривали даже, что зубная щетка у него БЕЗ ручки.

А вообще в школе было всегда весело и интересно. Кроме того было много любителей попеть или хотя бы послушать песни из репертуара КСП, так что в школе оказались востребованы и получили дальнейшее развитие мои песенно- гитарные возможности.

По причине нехватки плавсредств в отделении Саши Боголюбова, в большой майский поход на р. Мсту я пошел с отделением Славы Соколова, в качестве матроса двухместного «Салюта» Бори Знаменского, о чем впрочем, я ни разу не пожалел. Руководителем Слава был классным и на реке выглядел как супермен в свежесшитом женой Олей анораке, другой такой же анорак красовался на Оле и третий маленький на их сынишке, который спокойно восседал в середине кокпита длинной стройной и красивой темно голубой немецкой каркасной байдарке «RZ». Очень располагала в Славе, в общении со своими подопечными, спокойная неторопливая и очень обстоятельная манера разговора. Голос он никогда не повышал,но однако в коллективе все работало исправно, и психологический климат в группе был на высоте. А это самое главное в любом деле, а на отдыхе и подавно. Кроме того в поход я взял свой верный бумеранг, который у меня возвращался крайне редко, а в отделении Славы был Витя Турков у которого это «упражнение» получалось на пять. Зрелище было завораживающее учитывая, что диаметр круга по которому пролетает трехсотграммовый снаряд равен 50 метрам, и пролетает по этому кругу он с неподражаемым свистом и тарахтением. К тому же в этом же отделении был еще и хороший гитарист Кафтан, у которого было чему поучиться. В последнюю ночь перед выходом на Большие Мстинские пороги он спел песню, которую я больше ни от кого не слышал. Припев звучал так:

В жизни как минимум есть две дороги
В жизни как максимум есть два пути,
Но если тебе дороги ноги?
Может быть лучше совсем не идти?
Может быть лучше совсем не идти?

После этой песни, все помрачнели, стихли и, не сговариваясь, тихо разбрелись по палаткам под шелест мелкого весеннего дождя. А утром получили сполна. Многие на порогах были впервые, были и кили и «спасаловка». В этом походе больше всего меня поражала грамотная организация походной жизни: быт не заедал, старт был стремительным, постановка лагеря тоже и на тренировки и отдых время оставалось в достатке. Больше всего раздражали «Салюты», которые про себя я называл «утюгами» за их топорные обводы и те неимоверные усилия, которые приходилось затрачивать на управление этой байдаркой. Хотя, если подходить к вопросу философски, надо же мужикам и мышцы качать. И все же женщин-матросов было по человечески жаль. Самоделки были на этот момент довольно редки, и оценить их качества мне так и не удалось.

Надо сказать, что школу в том году я так и не закончил, нужны были деньги, да и хотелось поплавать на катамаране. Поэтому я на все лето поехал в стройотряд в Саяны, конечно же с катамараном и с теми знаниями и опытом который приобрел за время учебы в знаменитом на всю Москву ТКТ. У меня появилось много нового снаряжения, которое казалось раньше лишним: спасжилеты, спасконцы, абсолютно непромокаемые мешки для снаряжения и продуктов, каски, стремена для фиксации ног на сложных участках маршрута, легкие и удобные рюкзаки, надежные карты, непромокаемые анораки, «собачья» миска, а главное улучшилась техника управления судном в сложных условиях порожистых рек с большим расходом. В это лето, я на своем первенце с двумя товарищами, сразу по завершению работ на Саяно-Шушенской ГЭС , прошел р. Ус и кусочек р. Енисей от впадения р.Ус в р.Енисей до самого створа строящейся плотины. Неизгладимое впечатление оставило прохождение ныне затопленного Большого порога на этой мощной сибирской реке.

Следующий раз я пришел учиться в школу ТКТ уже в 1980 году. Имея твердое намерение, наконец то закончить ее окончательно. К этому моменту в моем распоряжении был уже другой, новый катамаран Marlin (с диаметр поплавков 470 мм, длина 4500мм и водоизмещением 1,2 тонны) выпуска 1976 года, который к этому времени окончательно состарился, прогнил и «дышал на ладан». Его особенностью было то, что изначально он проектировался как безкамерный, а для защиты дна поплавков использовалась резиновая детская подкладочная клеенка, которая в качестве защиты вела себя великолепно, кроме того позволяла существенно повысить скорость хода на спокойной воде, за счет уменьшения трения о воду. Кроме того диаметр баллонов был переменным (постепенно уменьшался к носу), что позволило дополнительно повысить скорость хода в водоизмещающем режиме, а при движении под парусами позволяло выходить на глиссирование. Благодаря этим новшествам, выступая на парусной регате организованной журналом «Катера и яхты» осенью 1976 года, мне удалось занять 3 место в классе разборных парусных катамаранов.

За время моего отсутствия в школе произошли глобальные изменения: практически все байдарки стали самодельными и в два раза легче «Салюта» кроме того появились принципиально новые типы судов КНБ (гремучая смесь из каркасной байдарки и катамарана). Видимо в благодарность за это ТКТ более снисходительно стало смотреть на «папу КНБ» - катамаран. Дело дошло даже до того, что в продаже появилась серийная КНБ «Катран», а матушку советского каркасно-разборного судостроения байдарку «Салют» заменили на более изящную конструкцию «Таймень» без единой деревянной детали, но все равно очень тяжелую. Кроме того, стали появляться в большом количестве каркасно-надувные каяки. Жить стало легче и даже веселей. А двигаясь по маршруту на КНБ можно было уже получать истинное удовольствие от ее управляемости, одновременно чувствуя себя в относительной безопасности имея в запасе приличный запас воздуха в баллонах.

Руководитель школы Эдик Космачев настолько облегчил снаряжение, что уже мог показывать фокусы сравнимые с трюками известных иллюзионистов. Например, доставая из рюкзака среднего размера кошмарное количество необходимого для похода снаряжения начиная от палатки и спальников кончая костровым оборудованием и знаменитой супероблегченной зубной щеткой. В технике управления судами наконец появились чисто спортивные приемы, что сразу сказалось на эстетике перемещения судов в водном пространстве. В области страховки произошел переворот т.к. появился РЕАКТИВНЫЙ спасконец (который некоторое время спустя запатентовали в Финляндии). Основное достижение Эдика, на тот момент, было введение в бивуачный обиход ЕДИНОЙ «собачьей» миски из под кильки весом в 35 грамм, которая служила одновременно и кружкой, плотно вкладывалась сама в себя и поэтому занимала мало места, на 10 мисок вложенных одна в другую можно было сесть или даже встать без риска повредить хоть одну из них, кроме того в силу своей малой массы, миска мгновенно отмывалась даже малой дозой кипятка. Самой сложной операцией при изготовлении этого «изделия» было съесть кильку (моя будущая жена даже отравилась при попытке сделать это), ну и конечно аккуратно открыть крышку, а до этого ответственного момента, найти данное «кулинарное изделие» в продаже. Даже спустя много лет это «чудо», нет-нет а попадается на глаза в «работе» у рачительных и аккуратных туристов, и тогда я думаю: а найти бы сейчас ту самую пресс-форму, да и начать штамповать не заполняя килькой а заодно и сразу выбросив крышку. Вот это был бы бизнес! Вот это был бы настоящий КАПИТАЛИЗМ!

Поначалу я даже попал в отделение, которым руководил сам Эдик Космачев, Однако психологический климат, мне, почему-то, не понравился: было как-то угрюмо и мрачновато. Очень меня удивило и то обстоятельство, что в пеший поход на октябрьские праздники, не взяли даже торта на праздничный день, и праздник как бы затерялся в походных буднях. О чем я, правда и сказал на вечернем разборе полетов. Это мероприятие по форме напоминало сборище индейцев для выкуривания трубки мира, каждому по очереди давали слово, и он мог высказаться полностью и вволю по любому вопросу и при этом быть уверенным, что его никто не перебьет и не побъет за критику. Оказалось, что этот простой прием, помогал как то сбалансировать психологический настрой в группе и в последствии я даже взял его на вооружение.

При подготовке к зачетному походу на р.Черемош у меня с Эдиком Космачевым возникли разногласия по поводу варианта дальнейшей эксплуатации моего, прошедшего четыре сезона интенсивной эксплуатации, и потому сильно прогнившего катамарана. Эдик непримиримо настаивал на «коленной» посадке, я же был непримиримым сторонником «жопной», пытаясь убедить Эдика, что при «коленноприклоненной» форме эксплуатации, катамаран, будет представлять реальную опасность для собственного экипажа даже при обычном сплаве, а при страховки байдарок этот риск возрастет многократно. Ситуация принимала скандальный характер, когда на помощь пришел руководитель 1-го отделения Леша Легизо, который согласившись с моими доводами, взял меня под свою опеку, попутно решив и имевшуюся в отделении проблему с нехваткой плавсредств.

Психологический климат в «1-ом отделе» был идеальным. Подход к любым проблемам был довольно легким. Катамаран и его возможности сразу же оценили в первых весенних выходах. По Подмосковью ходили в трехместном варианте с узкой рамой (ширина 1,2 м), дабы свободней пролезать между деревьями. Капитан располагался сзади с обычным байдарочным веслом, а матросы гребли однолопастными веслами каждый со своего борта. К зачетному походу на Черемош провели ремонтные работы, проклеив изнутри всю изрядно прогнившую шкуру поплавков обрезками прорезиненной ткани, справедливо полагая, что хотя это и несколько увеличит вес катамарана, но позволит безаварийно его эксплуатировать до конца сезона. Ремонтно-восстановительные работы провели очень быстро, дружно и весело используя в качестве мастерской лестничную площадку у квартиры Леши Кокорина.

Перед выходом на Черемош, в апреле 1981 года некоторые сложности возникли с выбором палаток для отделения, но потом учитывая хорошую грузоподъемность катамарана, который решено было эксплуатировать в четырехместном варианте (с шириной рамы 2 м), решили не жаться и взять огромную шестиместную польскую палатку ВАРС высотой в два метра и весом в 16кг. В этой палатке помещалось восемь человек, причем главный помощник Леши Легезо Татьяна Соловьева возлежала в уютном гнездышке окруженная рюкзаками и прочими мягкими походными вещами, за центральным внутренним колом палатки перпендикулярно главной осевой линии этого «дворца». О крамольном решении, брать в поход столь большой шатер, мы ни разу не пожалели впоследствии, учитывая не очень-то курортные условия на маршруте. Часто лил дождь, а однажды ночью основательно засыпало снегом и в это время поглядывая на маленькие облегченные палатки, придавленные снегом к самой земле, было даже как то не удобно перед их обитателями: ведь в нашей палатке было сухо, просторно и весело в любую погоду, звучала гитара а в просторный тамбур все время приходили гости поправить настроение. Получилось что-то вроде клуба ТКТ.

В поезде при заезде на маршрут наше отделение занималось изготовлением флага отделения. Его изготовили из белого капрона с вышитыми горами и рекой и надписью - ПРИКАРПАТИЯ 1 ОТДЕЛ (слово отделение полностью не уместилось). А в это самое время отделение Эдика Космачева в спешном авральном порядке вручную шило шкуру катамарана. Оказалось, что на защите маршрута без страховки организованной с катамарана, пытались запретить прохождение некоторых препятствий на маршруте. Так Эдику пришлось создавать, видимо, свой первый катамаран. Так как делали его на скорую руку, качество швов, особенно выполняемых грубыми мужскими руками, оказалось довольно низким, от чего камеры норовили все время удрать из баллонов в самые не подходящие для этого моменты, и Эдик то и дело опаздывал то с выходом, а то и с приходом, предаваясь незапланированным ремонтам, а основная работа по страховке пришлась на кат 1го отдела. Зато уже в этот раз удалось таки походить на принципиально новом судне: самодельной КНБ с замечательным капитаном Лешей Легезо. Эта новинка была лишена всех недостатков присущих Салюту. К недостаткам можно было отнести большую парусность при ходе против ветра и меньшую вместительность. Зато остальное сплошные плюсы.

Наконец то я закончил школу!

Наконец то оценили выдающиеся качества и возможности катамаранов!

Наконец то появились красивые, надежные, безопасные и легкие в управлении байдарки!

• начало страницы •

главная •  история •  статьи •  документы •  походы •  лирика •  песни •  ссылки